Виталий Калашников - Стихи Виталия Калашникова, которые очень нравятся Бакшутову, Давыдову и Маше

То, что отнять захочу, защищать-то без толку,
А не беру, так на кой тогда черт тебе бегать?
Благо Афина пока еще держит за холку,
Ну, как отпустит? И что мне тогда с тобой делать?
Тот, кто над жизнью не чувствует скрежет скрижалей,
Тот беззащитней в ней. нежели здесь, на бумаге.
Нет, окунув, тебя все-таки передержали,
Некой болезни кессонной добавив к броне и отваге.

Что ты, как тот сикофант, кагебистишь за мною?
Ясно же — целят в меня и всегда попадают… в реестры.
И без тебя мне довольно забот за стеной крепостною,
Дома ж хватает гадюки моей — Клитемнестры

Ко мне заезжал то с женой, то с подругой,
Чтоб выпить слегка и слегка поболтать,
Читала подруга в качалке упругой,
Стелила жена гостевую кровать.

Как это умел он в себе совмещать,
И как он живет внутри этого круга,
Я так и не смог разглядеть и понять,
К нему наезжая с женой и подругой.

В Саргассовом море, в заливе Креста,
Встречалась сардина с сардиной.
И раз в холодину к сардине пристал
Сардин под огромною льдиной.

Недолго в ночи целовались они
В суровом Саргассовом море —
Рыбацкий баркас, потушивший огни,
Сетями их выловил вскоре

И их заковали в проклятую жесть,
Разрезав их на половинки.
Но ужас! У нашей сардины уже
Под сердцем стучала сардинка

И в час, когда мы собрались у стола,
Случилось такое! — Она родила

Я банку открыл и увидел, что в ней
Спрессована в соке томатном
Живая сардинка Бенгальских морей,
И стало мне вдруг неприятно.

Я бросил сардину в граненый стакан —
Я ей умереть не позволю!
Помчался на поезде в Узбекистан,
Поближе к Саргассову морю.

И бросил сардину в морскую волну,
В тугую волну штормовую,
И счастлив был тем, что я спас хоть одну
Невинную душу живую.

Я ничего не хочу.
Я ни о чем не жалею.
Я, как ракета, лечу
И задним концом пламенею.

То ли пепсикола перепилась,
То ли кокакола перестоялась,
То ли времен непорочная связь
Вся зафакъюкалась и разорвалась.

В поле ни зяблика, ни ветерка —
Хлопает деточка веками Вия:
— Как называется эта река?
— Вялотекущая шизофрения.

Мой старший брат Владимир Сологуб,
Сегодня я тебя припомнил снова,
Моя печаль, надежда и основа,
Дымящийся кроваво-красный куб.

Ты понял, что наш самый младший брат
Мне образ совести в подсказку дал, и сразу
Проснулся дух и засыпает разум,
И оживает город Петроград.

Да, именно на Невском, на ветру
Мы приняли последние уроки.
Там назначались юноши в пророки.
О, слезы-сроки — я их не сотру,

О, где найти хрустальный ледоруб,
Чтоб вырубить из льда времен и горя
Тебя, мой брат, Владимир Сологуб,
Замерзший в нижневартовском фольклоре.

Он слово позабыл, что он хотел сказать.
И я своей никак не вспомню фразы,
Сидим, молчим. Глядишь — ни дать, ни взять:
На дне морском присели водолазы.

(В соавторстве с С. Дмитровским)

Науки кит, даос, колосс столетий,
куст роз косноязычных под твой бюст —
пусть прорастет сквозь лихо лихолетий
подарок мой.
              Роден Дендрон Огюст

P. S.
Столетней завистью зависим,
что мне — творцу — гранита грань,
                 металлозвон?
Я усадил тебя сюда, чтоб ты домыслил
что я не смог.
              Огюст Роден Дендрон

У земли, наверно, нету рук,
Нету их и не было с рожденья.
Потому Земля все время круг
Делает во время продвиженья.
У земли, наверно, нету ног,
Нет грудей и не было ни разу,
Я, наверно, к ней излишне строг,
Но ведь я люблю ее, заразу.

Я обращаюсь к алкоголикам:
Не нужно ожидать мессию!
Объединенье Джима с Толиком
Спасет уставшую Россию.

обнял
прижался
упал
отжался

За малиновым кустом
Бродит девушка с глистом —
Выбросить куда не знает,
Спрятать под каким листом.

А над Клязьмою-рекой
Ходит парень никакой,
Ищет девушку — пропала —
Сзади спрятанной рукой.