Луиш де Камоэнс - Лузиады

Так возвестив, гигант в глухих рыданьях
От нас, несчастных, наконец отстал.
И, двинувшись в дальнейшие скитанья,
По небу черной тучей пробежал.
Воздел с молитвой к Господу я длани
И ангела-хранителя призвал,
Чтоб оградил нас от мучений страшных,
Которые гигант предрек ужасный.

Но вот средь туч рассветных появилась
Сияющего солнца колесница
И над суровым мысом засветилась
Веселая красавица-денница.
Армада наша вновь заторопилась
К востока изобильного границам.
От мыса прочь мы спешно удалились,
Но вскорости к земле пристать решились.

Хоть в той земле извечно обитало
Воинственное племя эфиопов,
Но нас оно приветливо встречало,
На берег тут же выбежав всем скопом.
Все населенье в нашу честь плясало,
К нам с гор спустившись по отвесным тропам,
И женщины к нам черные спешили
И скот домашний за собой тащили.

На бычьих спинах гордо восседали
Брегов далеких смуглые матроны.
Быков своих туземцы почитали
И их пасли на гор отвесных склонах.
Свирели нежной звуки нас встречали,
Туземцы соблюдали рифм законы
И Титира каменам подражали,
И слух наш песнопеньем услаждали.

С улыбкой нас встречая безыскусной,
Нам эфиопы щедро предложили
Провизии немало очень вкусной
И отдохнуть нас всячески молили.
Но мы, не зная их наречий звучных,
От их брегов отчалить поспешили,
Не разобрав из их речей гортанных,
Как нам доплыть до Индии желанной.

Мы берег африканский обогнули
И к жаркому экватору помчались,
Прочь от снегов полярных повернули
И долго южным небом любовались.
Скалистый остров вскоре мы минули,
Где чада Луза некогда скитались,
Прибыв туда с могучею армадой,
Мыс Бурь для нас открывшею когда-то.

И снова в путь нелегкий мы пустились,
Познав затишья, бури, ураганы.
И новые дороги нам открылись,
И звали нас неведомые страны.
И с бурным морем доблестно мы бились,
Стремясь к брегам заветным неустанно,
Но встречное упорное теченье
Замедлило вдруг наше продвиженье.

Громаду волн стремглав на нас обрушив,
Оно назад нас обратить хотело.
И, к нам свою немилость обнаружив,
На нас, несчастных, в ярости ревело.
Но все ж упрямый Нот спас наши души,
И с силою, не знающей предела,
Боролся он с неистовым теченьем
И вышел победителем в сраженье.

Взошла над морем новая заря,
Лучи дня незабвенного светились,
В который три премудрые царя
К Христу-младенцу в Вифлеем явились.
И снова ожидала нас земля,
Опять пристать мы к берегу решились.
И в честь царей премудрых окрестили
Реку, что средь чужой земли открыли.

Тут мы воды запасы обновили,
Вкусили отдых средь чужих владений
И путь продолжить вскоре поспешили,
Оставив те брега без сожалений,
Поскольку, о король, не в силах были
Мы разуметь невнятные реченья
Племен земли далекой и узнать,
Куда дорогу дале нам держать.

Представь себе, король, как изнурили
Нас всех чужие берега и страны,
Как буря нас и голод истомили,
Как исхлестали волны океана!
Отчаяньем надежду мы сменили,
Устали от страданий беспрестанных
И думали, что небо будет вечно
Нас мукам подвергать бесчеловечным.

Все снасти повредили мы в скитаньях
И, ослабевши бренными телами,
Оставив все надежды и мечтанья,
Метались над свирепыми волнами.
Скажи, король, коль эти вот страданья
Не с Луза приключились бы сынами,
Сумели бы они не взбунтоваться
И государю верными остаться?

Поверишь ты, что племя бы другое
Осталось в подчиненье капитана
И, встав на путь пиратства и разбоя,
Не захватило б кораблей обманом?
Лишь с португальской верною душою,
Что к подвигам стремится неустанно,
Возможно претерпеть и шторм, и голод,
И гнев стихий, и долгой ночи холод.

Но все ж с рекой мы хладной разлучились
И, возвратившись вновь к соленым водам,
От берега заметно отклонились,
Идя навстречу будущим невзгодам.
В открытом море дерзко мы носились,
Гонимые неутомимым Нотом,
И так нас буйным ветром потрепало,
Что не смогли причалить мы в Софале.

В надежде на святого Николая
Еще мы долго среди волн блуждали.
Ему рули и паруса вверяя,
Немало тягот снова испытали.
И вдруг, в тоске щемящей изнывая,
Вдали туманный берег увидали.
Нас робкие надежды окрылили,
И к новым мы свершеньям поспешили.