Юрий Одарченко - Стихотворения

Я на старых заезженных клячах
Возвращаюсь в зелёную даль,
Ведь, теперь в пригородных дачах,
Наверно, расцвел миндаль.

И у вишни, на пальчиках тонких,
Ноготок уже розовым стал,
И овёс непослушным ребенком
В лес зелёной тропой убежал.

Солнце искрами радости блещет
Сквозь решётку весенних ветвей.
Зимний лист на осине трепещет,
Продержавшись всю зиму на ней.

Жёлтый, смятый в седой паутине,
Искупает чужую вину,
Но висит на весенней осине,
Значит тоже встречает весну.

В бистро французской деревушки
Смотрю в стеклянную дыру.
Слежу как бродят две телушки
По изумрудному ковру.

Душа уснула в мудром теле,
Мне ум совсем ни для чего.
Что надо мне на самом деле?
По совести — да ничего.

Слились кошмары Скотланд-Ярда
С журчанием осенних струй;
И всплеск шара на дне бильярда
Похож на детский поцелуй.

Все звёзды созданы для маленькой земли,
Сплетаются в созвездия они,
И с неба падают — для маленькой земли.
Лишь только для того, чтоб малое дитя,
С душою чистой, на небо глядя,
Могло сказать: как это хорошо!
Уже во сне: как это хорошо!

На позолоченной площадке
На небе в царствии седьмом
Сидит на рыженькой лошадке
Вся в розовом и голубом.

Над ней плывет зари багрянец
В еще не замкнутом кольце,
И абрикосовый румянец
Горит на девственном лице.

Она давно уже с площадки
Мне знаки подает рукой
И обещает на лошадке
За мною прискакать весной.

Я съел во сне пирог с отравой
В гостях у бабушки Яги,
И с детства лучшею забавой
Считал гигантские шаги.

Но вот теперь хочу умерить
На полпути безумный шаг,
Остановиться и проверить
Подобный молнии зигзаг.

Я упираюсь — нету силы —
Несут гигантские шаги!
И вижу на краю могилы
Лицо смеющейся Яги.

Стучит машина без отказу,
Струится солнце на листы.
Легко диктует строгий разум
Итоги страшной пустоты:

Она ушла иль умерла,
Ведь это безразлично…
Как прежде комната светла,
А горе безгранично.

Остался в комнате один ты,
А за окном стоят, в горшках,
Трагические гиацинты
В чуть розоватых завитках.

Печаль, печаль, которой нет названья:
Печаль сознанья красоты —
Безмолвное очарованье
Земной несбыточной мечты.

Есть в той печали смысл глубокий
И в нем потусторонний миг,
Когда ты слышишь зов далёкий,
Летящий из миров иных.

Божественное обещанье
Бессмертия в нем слышишь ты.
И нет тоске твоей названья
Перед сознаньем красоты.

На столе стакан разбитый,
Скатерть залита вином,
Муха в склянке недопитой
Бьётся жалобно крылом.

Кто-то здесь боролся с верой,
Жил, любил и вновь страдал.
Лист бумаги мутно-серый
Мелкий почерк исписал.

Переплёт из коленкора,
Недочитанный роман.
Дым рассеется не скоро,
Дым холодный, как туман.

И свеча в бутылке тёмной
Догорает в тишине,
Отражая свет нескромный
В незавешенном окне.

Летом солнце всходит рано,
И заря уже близка.
И сочится кровь из раны,
Из усталого виска.

Поздравляю всех молящихся
С тем, что молятся.
Поздравляю розы чайные
С тем, что колются.
Поздравляю всех трудящихся
С тем, что трудятся.
Получившего пощёчину
С тем, что судится.
Поздравляю неудачников,
Коль не клеится.
Продавца гуммиарабика,
Если клеится!
Поздравляю, низко кланяюсь
Встречным всем наперечёт.
Поздравляю, низко кланяюсь
Всем, кто дышит и живёт.

Я недоволен медведями:
«Они не сеют и не жнут»,
Но мёд и землянику жрут
И спят в берлогах месяцами —
— Я очень недоволен медведями!
На небе знаки звездочёта
Большой Медведицей зовут,
На небе звёздочек без счета
И Малые Медведицы растут.
Медведь огромный вместо Бога
Над миром лапу протянул,
Он лермонтовским сном уснул,
Пока не прозвучит тревога.
Не призывайте ж имя Бога!

Стали подниматься на ступени
Душ обезображенные тени:
Жабы, крабы, змеи, попугаи,
Пауков подслеповатых стаи,
Всяческих размеров черепахи
И за ними чёрные монахи.
По ступеням солнечным всё выше…
Телеграфные столбы и крыши,
И лунатикам любезные карнизы —
Спрятали монашеские ризы.
Выше, выше! Через кантик тучи,
Но чем выше, тем ступени круче.
На лужайке, с розами в руках,
В нестерпимо ослепительных лучах,
Мальчик в рубашонке, на краю
Незлобливо улыбается в Раю.