Наталья Лайдинен - Солнечные стрелы

В движении долгом душа проснется,
Очистившись от стихийных бестий…
Когда закатится Пятое Солнце,
Мы будем на расстоянье – вместе,

Очистив слух и улучшив зренье,
Вот только руки не вложишь в раны…
А где-то заново час творенья
И дух, носящийся над океаном.
Пробуждение Кундалини

Миг возгорания огней:
Прорыв – и небо распахнется!
Как будто охранитель-змей
Разжал свои тугие кольца.

Вибрация коснулась стоп
Величественным вихрем танца,
Сверкает позвоночный столб
Натянутой струной пространства.

Свободно движутся лучи,
Как стрелы семицветной неги!
Все мироздание звучит
В живой гармонии энергий.

От боли зрение и слух
Раскрылись в кратком интервале:
Взмывает окрыленный дух
По развернувшейся спирали.

Вся жизнь тревожная моя —
Всего лишь вспышка бытия,
Луч, соскользнувший на экран.
Но дремлет в капле океан,
Мужают в предках сыновья, —
Свершается великий план.

Вмещает сто былых эпох
Мой к сердцу обращенный вздох.
Трудяги, странники, творцы,
Смеются в детях праотцы,
Задумчив на могилах мох.
В снах все начала и концы…

Вселенский пламенный покой,
Молекул рой и род людской
Послушно смелют жернова,
Стихия озарит слова.
Звенит над шахматной доской
Сверкающая тетива,

Веков грядущих голоса
Поют, танцуют полюса.
Вибрации пустых страниц
Свет наполняет – без границ.
Туманны темные леса
И сотни промелькнувших лиц.

Под кроной мирового древа —
Созвездья образов, идей —
Спит мудрости великой змей,
Кольцо могущества и гнева.
В тени раскидистых ветвей
Играющая с Богом Ева.

Карма в круге – сансара-мельница,
Ветер крыльями крутит бурно.
Мы с тобой непременно встретимся,
Когда время столкнет Сатурны.

Все разрушится. Видишь зарево?
В нем разлуки пылают прошлые.
Мы друг друга узнаем заново,
Обретенью в объятья брошены.

Переходные знаки. Истово
В сердце боль и страданье странствуют.
Именами играют, числами,
Отражениями, пространствами.

А глаза ледяные, синие,
В них вселенная рыбой плещется.
Пилигримы бредут пустынями,
Столкновенья приводят к трещинам

Оболочек. Восстав из пламени,
Обернись – и забвенье кончится.
В рассекреченных руслах памяти
Жив дракон. Он обвил нас кольцами!

Тугая спираль – бег времени
До ложа в пространстве цинковом!
Не встретимся мы, безверные,
В убежище гиацинтовом;

На пляже другой Венеции
Колоды крутить цыганские!
Не вымолить индульгенции
Для нищих с кровями царскими!

В созвездиях все наследие,
А жизнь пропадет на паперти.
Пророки любви последние —
Не постники и не праведники.

Веками хранили истину
От бегства и от отчаяния.
Друг друга познали мыслями,
Виденьями изначальными.

Мы в сердце сомненьем ранены
И небом в уста целованы.
– Держи меня крепче, ангел мой,
Чтоб вместе лететь в безмолвие…

Быть твореньем – нелегкое ремесло,
Что ни миг – то выбор, а может, два.
Неизвестно имя, молчит число
И скрывают подлинный смысл слова.

В коридоре враждебно глядит трюмо:
– В мир иной? Пожелаю умерить прыть!
Приходи, прочитаю его письмо,
Так как дольше – не собираюсь хранить.

И вообще, мне пора. Где-то был чемодан,
И в квартире прежде скрипела дверь…
Погружаясь в волны чужих нирван,
Избежать нельзя случайных потерь.

Прозревая время, сказал пророк,
Что придет за стадом седой Машиах,
Но пока не вышел свиданья срок,
Никаких вестей – только смута и страх.

И венец созданья всегда один,
Будь хоть рядом царь и толпа цыган!
Пусть вина нальет от души Бог Сын,
Чтоб ты был сегодня смертельно пьян!

За таким весельем – гудеть беде!
Сколько хватит силы – гуляй, танцуй!..
Нам бегущий, как посуху, по воде,
Что оставил? Притчи – да поцелуй.

И что делать с этим венцом щедрот?
Если только следом рубить кресты
И идти сквозь море сомнений вброд
До последней долгой своей версты.