Автор неизвестен - Японские пятистишия

Пока в саду своем ждала,
Что ты придешь ко мне, любимый,
На пряди черные
Распущенных волос
Упал холодный белый иней.

Ведь оттого, что никогда не думал,
С какой тоской тебя
Я буду вспоминать,
Бывали и такие ночи,
Когда подушкой был не твой рукав!

Вот нить жемчужная;
Как ни длинна она,
Сойдутся вместе у нее концы.
Не разойдутся и у нас пути,
Одна нас свяжет нить, как эти жемчуга…

Эта ночь, что черна, [14] «Эта ночь, что черна….» — песня о разлуке на заре, образец одного из «общих мотивов», своеобразная японская альба.
Славно черные ягоды тута,
О, пускай никогда не проходит она!
Так мучительно ждать мне до ночи тебя,
Каждый раз уходящего рдеющим утром!

Должно быть, наступил уже рассвет:
Тидори [15] Тидори — японский кулик. возле нас щебечут неустанно,
А изголовье из твоих прекрасных рук,
Из белотканых рукавов твоих
Мне, как и ночью, все еще желанно!

О, только если высохнет до дна
Река Сикама, что впадает в море
Владыки вод,
О, только лишь тогда
Умрет навек моя к тебе любовь!

Схлынут волны — и в заливе Нанива
Собирают водоросли-жемчуга
Девушки-рыбачки…
Я хочу узнать:
Как по именам вас называть?

Только тем, кто ищет раковины здесь.
Мы охотно подаем от сердца весть.
Странникам,
Кому постель — трава,
Мы своих имен не назовем.

Каждый раз, как только вижу я
Крылья тех гусей,
Летящих в тростники,
Вспоминаю я разящую стрелу,
Что носил ты за спиною у себя.

Не под силу видеть нам,
Как стареешь день за днем
Ты, которого мы чтим,
Словно солнце и луну,
Что сияют в небесах!

Зимний ветер дует
В рукава одежды…
Мне холодной ночью
Не уснуть сегодня
Без тебя, любимый.

С посохом в руке
И без посоха в руке
Я отправилась бы в путь,
Но не знаю я дорог,
По которым ты идешь!

Вот спустилась ночь…
Скоро и светать начнет…
Двери распахнув,
Жду, когда же он придет,
Милый, что ушел в страну Кий?

В дальнем море, у Аго,
Волны без конца бегут
К каменистым берегам,
Так любви моей к тебе
Нет ни срока, ни конца!..

Целый день толку я белый рис.
Грубы стали руки у меня.
Хорошо бы, если б в эту ночь
Молодой хозяин мой пришел,
Тронул их и пожалел меня!

Как на поле здесь, в Санацура.
У холма я сею нынче просо
Вижу, лошадь милого пришла.
Потянулась к просу, ест… Ну что ж,
Все равно ее не прогоню!

Ах, одежды белотканой рукава
В изголовье положу-ка я себе!.. [16] Ах, одежды белотканой рукава в изголовье положу-ка я себе!.. — В песне приводится любовный заговор с целью охранить возлюбленного в плаванье и привлечь к себе на ложе. Старинное поверье утверждало: если положишь в изголовье рукава своей одежды, дождешься на ложе любимого.
Вижу, едут из Курага рыбаки,
Возвращаются к себе домой,
Не вставайте, волны, на пути!

У Цукуба, у горы,
Рано еще снегу выпадать.
Что это белеет там, вдали?
Верно, расстелила полотно
Для просушки милая моя.

В дальней стороне Сакитама,
Где стоят в заливе корабли,
Ветер злой,
Канаты рвутся там…
Только б не пришлось расстаться нам.

Вот из здешних мест, из Синану,
Из соседней речки Тикума,
Камешек простой;
Наступишь ты ногой
Для меня он станет яшмой дорогой!

Здесь, в стране у нас, в Асигара,
Возле горных склонов Хаконэ,
Просо мы посеяли с тобой.
Вот уж и колосья налились,
Странно, что не вместе мы теперь!

Нежный померанцевый цветок,
Что расцвел в селении моем,
Притянул к себе, хотел сорвать,
Но оставил, не сорвал его
Был уж очень молод тот цветок!

Ведь еще вчера я ночью с милой был,
А мне кажется, что этот миг далек,
Словно журавли,
Что в небесах летят,
Прикасаясь к белым облакам…