Владимир Высоцкий - Нерв

Стропы рвут меня вверх, выстрел купола… стоп!
И как не было этих минут.
Нет свободных падений с высот, но зато
Есть свобода раскрыть парашют.

И обрывают крик мой, и выбривали щеки,
У горла старой бритвой уже снуют потоки.
И жгут костры, как свечи мне, в приземлился в шоке,
Бездушные и вечные воздушные потоки.

И рванул я кольцо на одном вдохновеньи,
Как рубаху от ворота или чеку.
Это было в случайном, свободном паденьи
Восемнадцать недолгих секунд.

А теперь некрасив я, горбат с двух сторон,
В каждом горбе спасительный шелк.
Я на цель устремлен, и влюблен я, влюблен
В затяжной, неслучайный прыжок.

Мне охлаждают щеки и открывают веки.
Исполнены потоки забот о человеке.
Глазею ввысь печально я, там звезды одиноки,
И пью горизонтальные воздушные потоки.

Холода, холода…
От насиженных мест
Нас другие зовут города,
Будь то Минск, будь то Брест…
Холода, холода…

Неспроста, неспроста
От родных тополей
Нас суровые манят места,
Будто там веселей.
Неспроста, неспроста…

Как нас дома ни грей,
Не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей,
Будто с нами беда,
Будто с нами теплей.

Как бы ни было нам
Хорошо иногда,
Возвращаемся мы по домам.
Где же наша звезда?
Может, здесь… может, там…

Кто старше нас на четверть века, тот
Уже увидел близости и дали.
Им повезло — и кровь, и дым, и пот
Они понюхали, хлебнули, повидали.

И ехали в теплушках, не в тепле,
На стройки, на фронты и на рабфаки.
Они ходили в люди по земле
И в штыковые жесткие атаки.

Но время эшелонное прошло.
В плацкартах едем, травим анекдоты.
Мы не ходили — шашки наголо,
В отчаянье не падали на ДОТы.

И все-таки традиция живет,
Взяты не все вершины и преграды.
Не потому ли летом каждый год
Идем в студенческие наши стройотряды.

Песок в глазах, в одежде и в зубах.
Мы против ветра держим путь на тракте,
На дивногорских каменных столбах
Хребты себе ломаем и характер.

Мы гнемся в три погибели, ну что ж,
Такой уж ветер. Только, друг, ты знаешь,
Зато ничем нас после не согнешь,
Зато нас на равнине не сломаешь.

Он не вышел ни званьем, ни ростом.
Не за славу, не за плату,
На свой необычный манер,
Он по жизни шагал над помостом
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть правее наклон — упадет. Пропадет!
Чуть левее наклон — все равно не спасти!
Но зачем-то ему очень нужно пройти
Четыре четверти пути!

И лучи его с шага сбивали,
И кололи, словно лавры,
Труба надрывалась, как две.
Крики «Браво!» его оглушали,
И литавры, а литавры
Как обухом по голове!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть левее наклон — упадет. Пропадет!
Чуть правее наклон — все равно не спасти!
Но спокойно. Ему остается пройти
Уже три четверти пути!

Ах! Как жутко… Как смело. Как мило!
Бой со смертью три минуты!
Раскрыв в ожидании рты,
Из партера глядели уныло…
«Лилипуты, лилипуты!» —
Казалось ему с высоты.

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть правее наклон — упадет. Пропадет!
Чуть левее наклон — все равно не спасти!
Но спокойно. Ему остается пройти
Всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,
Но хотел быть только первым.
Такого попробуй угробь!
Не по проволоке над ареной,
А по нервам, по нервам, по нервам
Он шел под барабанную дробь!

Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть левее наклон — упадет. Пропадет!
Чуть правее наклон — все равно не спасти!
Но — замрите! Ему остается пройти
Не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик. И звери
Клали лапы на носилки…
Но прост приговор и суров:
Он уверен был или растерян —
Но в опилки, но в опилки
Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой по канату идет.
Тонкий шнур под ногой. Упадет, пропадет.
Вправо, влево наклон — все равно не спасти…
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
Четыре четверти пути!