Александр Поуп: Опыт о критике

Бесстрастно пишут, судят же с огнем.

Теряет в их цитатах больше Флакк,

Чем в переводах продувных писак.

Изящно Дионисий, например,

Толкует то, что говорил Гомер;

Он много новых прелестей извлек

Из бесподобных знаменитых строк.

Шутник Петроний — сколько у него

Фантазии, какое мастерство!

Нас покоряет смелой остротой,

Ученостью и светской простотой.

В труде Квинтилиана целый свод

Предельно ясных правил и метод;

Таким бывает оружейный склад:

Все вычищено, выстроено в ряд,

Все под рукой — не просто тешит глаз,

Готово в бой, как только дан приказ.

Все девять Муз в тебя вдохнули пыл,

Лонгин! и критик их благословил.

Судья, был строг твой ревностный надзор

И беспристрастен страстный приговор;

И в высь зовя, ты в собственном труде

Был сам всегда на должной высоте.

Так критики наследовали трон,

Так своеволье заменил закон.

Подобно Риму знания росли

В державе покорителей земли;

И щедро расцвели искусства там,

Где довелось летать ее орлам;

Враг Латия принес погибель им,

И вместе пали — знания и Рим.

Жестокость к суеверью привела,

Под гнетом стыли души и тела;

Считалось: лучше верить, чем понять,

А быть глупцом — и вовсе благодать;

Второй потоп, казалось, наступил,

И дело готов инок довершил.

Эразм (священства слава и позор!),

Чье имя оскорбляют до сих пор,

В свой дикий век на варварство восстал,

И был повержен им святой вандал.

Дни Льва златые! Снова праздник Муз,

И ожил лавр, и пробудился вкус!

И гений Рима, этот исполин,

Пыль отряхнув, поднялся из руин.

Затем искусства-сестры расцвели;

Жизнь — скалы, форму — камни обрели;

Стал благозвучней храм, чем был досель;

Пел Вида и творил сам Рафаэль.

Бессмертный Вида, над твоим челом

Поэта лавр овит судьи плющом;

Тебя Кремона будет вечно чтить

И может славу с Мантуей делить!

Но вскоре, нечестивцами гоним,

Весь цвет искусств покинул вечный Рим;

И север стал обителью для Муз,

Но в критике всех превзошел француз:

В стране служак, где чтут закон зело,

По праву Флакка правит Буало.

А бравый бритт, да разве примет он

Чужое — и культуру, и закон?

Кичась свободным разумом своим,

Презрел он то, что нам оставил Рим.

Но кое-кто все ж был (хвала судьбе!),

Кто больше знал, чем позволял себе,

Кто жаждал дело древних отстоять,

Умы законам подчинить опять.

Известна Муза, чей девиз гласит:

"Природы чудо создает пиит".

Был славный, благородный Роскоммон,

Он так же был сердечен, как учен;

Он мудрость древних глубоко постиг,

Всех знал заслуги, лишь не знал своих.

И был Уолш — давно ль! — судья, поэт,

Кто точно знал, что — хорошо, что — нет;

Кто слабости прощал, как добрый друг,

Но был ревнитель истинных заслуг.

Какое сердце! Что за голова!

Прими же, друг, признания слова

От Музы, продолжающей скорбеть;

Ее, младую, научил ты петь,

Отверз ей выси и подсек крыло

(Тебя уж нет, и время то ушло).

Подняться ль ей? — Она уже не та,

Отяжелила крылья суета;

Желает разве неучам — прозреть,

Ученым — в знаньях больше преуспеть;

Не жаждет славы и презрит хулу;

Бесстрашно судит, рада петь хвалу;

Равно не любит льстить и обижать;

Не без греха, но лучше ей не стать.

КОММЕНТАРИИ

Рукопись "Опыта о критике" датирована 1709 г. В доработанном и

несколько сокращенном виде поэма была опубликована анонимно в мае 1711 г. В

этом произведении Поуп продолжил жанровую традицию "Послания к Пизонам"

Горация, "Искусства поэзии" Виды и "Поэтического искусства" Буало. Опираясь

на идеи и положения этих своих предшественников, Поуп создал оригинальную

дидактическую поэму, одновременно интеллектуальную и поэтически

темпераментную. Поэма не только излагает общие принципы классицистской

эстетики и собственные теоретические взгляды поэта, но и являет собой

зеркало литературных прегрешений времени и состояния английской литературной

критики. Публикация "Опыта о критике" сразу же вызвала полемику. Влиятельный

критик и драматург Деннис выступил с "Критическим и сатирическим

размышлением по поводу недавней Рапсодии, названной "Опытом о критике",

обвинив автора в непоследовательности и неопределенности позиции и осудив

его как якобита и католика. Но Поупа поддержал в одном из декабрьских

номеров журнала "Спектейтор" известный литератор Аддисон, назвав поэму