Сергей Юрасов: Василий Теркин после войны

Хуже редьки, хуже горькой
Стала жизнь в краю родном.
Повторяет так же Тёркин!
— Перетерпим, перетрем…

Снова пот и снова муки,
Горечь бедствий и потерь,
Много лет прошло в разлуке,
Что ж ты делаешь теперь?

Боевой мой друг-товарищ!
Тень войны кружится вновь,
Снова кашу-сечку варишь,
В деревнях грызешь морковь.

Отдохнуть не привелося,
Хоть и згинули враги.
Где стучат твои колеса?
Где ступают сапоги?

Посмотри: народ с рассвета
И до ночи запряжён,
И зимой, и в грязь, и летом
Ту же лямку тянет он.

Вся земля — от Подмосковья
До Амурского низовья,
От Камчатки до Днепровья
И на Север сторона —
Плачет, политая кровью,
Как в Ежова времена!

Всё у нас опять отнято:
Отвоеванная хата,
Завоеванных побед
Наша вера на рассвет,
Снова хлеб везут куда-то,
И без хлеба вновь ребята,
Снова мать над сыном тужит,
Снова коршун в небе кружит…

Праздник близок был, Россия,
Каждый с верою глядел…
Что же это ты, Василий,
Прозевал, недосмотрел?

Тёркин курит, смотрит строго,
Думой занятый своей,
Он прошел войны дорогу,
Волги-матушки длинней.

Он за Родину в обиде,
За народ таит упрек,
Много знал и много видел,
А победу не сберег.

— Мать моя — земля родная,
Вся смоленская родня,
Ты прости, за что — не знаю,
Только ты прости меня.

Не терялся в час жестокий
На дороге фронтовой,
А в родном тылу глубоком
Растерялся Тёркин твой.

— Мать-земля моя родная,
Вся Российская земля,
Ты прости, за что — не знаю,
Только ты прости меня.

Я не знал, что взором горьким
Встретишь ты своих ребят…
— Что ж ты, брат, Василий Тёркин,
Плачешь, вроде?
— Виноват…

День Победы никогда
Мы не позабудем,
Не сотрут его года,
Где мы жить не будем.

Над столичною Москвой
Лопались ракеты,
Оглушали нас пальбой
В славный день Победы.

Запрудил поток людской
Улицы, панели,
Барахлишко всей Москвой
Новое надели.

Целовалася Москва,
Пьяная от счастья,
Эй, гуляй-пляши, братва, —
Кончились ненастья!

На углу, среди прохожих
Приспособился солдат:
И целует всех пригожих
Майских девушек подряд.

Самокрутка из махорки.
Пригляделся: точно, он!
— Ты что делаешь тут, Тёркин?
Отвечает:
— Пригвожден.

Поцелуи, точно гвозди —
Оторваться не могу,
Средство верное от злости
К довоенному врагу.

Век бы стольких мне красавиц
Целовать не привелось…
Поцелуями заправясь,
Подобреет, может, злость.

Воевали не за это,
Так хоть что-нибудь урву
От Москвы и от победы —
Защищал я рядом где-то
И красавиц и Москву!

— Ты ли это, Вася Тёркин?
Весельчак, добряк — и вдруг:
В шутках злость и привкус горький…
Что с тобою, Тёркин-друг?

— Ничего. Не то бывает…
Помолчал. Достал кисет —
Память роты боевая.
Закурил и молвил:
— Нет!

Не для этого сражался,
В обороне загорал,
Не для этого старался
И Берлин далекий брал,

Не для этого был ранен,
Раз десяток умирал,
Не для этого в страданьях
Замерзал и голодал,
И товарищей терял!

Ради праздника все ждали:
Белый будет нынче хлеб!
Но и этого не дали, —
Как победу, хлеб украли,
Дали черный ширпотреб!

Что салют? — Завесы вроде
Дымовой — атака вслед:
Хочет партия в народе
Одержать пятьсот побед [1] В День Победы — 9 мая 1945 года в Москве салютные выстрелы производились из пятисот орудий. .

За победную гулянку,
За ракеты над Москвой
Мы заплатим завтра лямкой
Над Россией, друг ты мой.

День Победы — это дата
Разделения труда:
Жизнь-жестянка для солдата,
А победа, как награда,
Опять Сталиным взята!

Тёркин — парень он такой,
Скажем откровенно:
Просто парень он собой
Так — обыкновенный,

И чтоб знали, чем силен,
Скажем откровенно,
Красотою наделен
Не был он отменной.

Не высок, не то, чтоб мал,
Но герой-героем:
За народ свой воевал
И Отчизну отстоял
Храбрым смертным боем!