Автор неизвестен - Европейская поэзия XVII века

Уже гостям пора в обратный путь,
Пора и музыкантам отдохнуть,
Да и танцорам сделать передышку:
Для всякой твари в мире есть нора,
С полночи до утра,
Поспать, чтоб не перетрудиться лишку.
Лишь новобрачным нынче не до сна,
Для них труды особые начнутся,
В постель ложится девушкой она,
Дай бог ей в том же виде не проснуться!
Сегодня в совершенство облекись
И женщиной отныне нарекись!

На ложе, как на алтаре любви,
Лежишь ты нежной жертвой; о, сорви
Одежды эти, яркие тенёты,—
Был ими день украшен, а не ты;
В одежде наготы,
Как истина, прекраснее всего ты!
Не бойся, эта брачная постель
Могилой — лишь для девственности стала;
Для новой жизни — это колыбель,
В ней обретешь ты все, чего искала,
Сегодня в совершенство облекись
И женщиной отныне нарекись!

Явленья ожидая Жениха,
Она лежит, покорна и тиха,
Не в силах даже вымолвить словечка,—
Пока он не склонится наконец
Над нею, словно жрец,
Готовый потрошить свою овечку.
Даруйте радость ей, о небеса!
И сон потом навейте благосклонно;
Желанные свершились чудеса:
Она, ничуть не претерпев урона,
Сегодня в совершенство облеклась
И женщиной по праву нареклась!

Всех зверей совмещает в себе человек,
мудрость их усмиряет, сажая в ковчег.
Тот безумец, чьи звери друг друга грызут,
станет сам их добычей, его разорвут.
Он зверей не сдержал ослабевшим умом,
ибо суть человека нарушена в нем.
Пожирая друг друга там звери живут,
и плодятся, и новых зверей создают.
Счастлив ты, укрощающий этих зверей,
подчиняющий каждого воле своей.
Зерна правды умеешь ты сеять в умах,
можешь их отыскать н в глухих закромах.
Ты козлам и волкам примененье нашел,
доказав, что притом — сам отнюдь не осел.
В человеке не только есть стадо свиней,
там и бесы, которые волей своей
в них вселяются, чтобы верней потопить.
Можно тяжесть проклятия утяжелить.
Говорят, что вкушаем мы с первым глотком
ядовитый настой с первородным грехом.
Тот смягчит наказания божьего гнет,
кто его с пониманьем смиренно несет.
Дал он этот напиток нам — детям своим,
мы ж к нему подошли с пониманьем людским.
Мы не знаем, что значит любой его дар,
что есть слабость и сила, что холод и жар.
Бог не мыслит нас ядом особым губить,
самый гнев его может добро приносить,
может дать он и благо великое нам,
исцеление душам и даже телам.
Кто собою доволен — себя наказал,
кто мог быть своим богом, тот бесом предстал.
Наше дело исправить и восстановить
все, к чему пониманья утрачена нить.
Суть его не подвластна людскому уму,
мы не можем подыскивать форму ему.
Человек может веру свободно принять
или разумом долго ее постигать.
Мир и все, что, его наполняя, живет,
на людей не ложится как тягостный гнет.
Не привносится в мир — в нем живет, растворясь,
то, в чем гибель, и то, в чем спасенье для нас.
Знанье пламенем жарким порой обдает,
а порой охлаждает и студит, как лед.
Сколь возвышенна вера и прост ритуал,
человеку поверив, его ты узнал.
Так из книг, что изучены нами до дна,
постепенно составится книга одна.
Нас дела создают, и по этим делам
мы всегда открываемся нашим друзьям.

Тот год ушел, а новый не настал,
мы в сумерках на перепутье лет.
Как метеор, в пространство я упал,
все перепутано — что? где? вопрос, ответ,
все формы я смешал, и мне названья нет.

Я подвожу итог и вижу: ничего
я в прошлом не забыл и в новое не внес,
я благодарным был и, более того,
поверил в истину, молитву произнес,
Вам укрепить меня в надежде довелось.

Для Вас я обращусь к грядущим временам,
куда моя запущена строка.
Стихи хранят добро, как мумию бальзам,
пусть слава их сейчас случайна и хрупка,
они в надгробьях рифм переживут века.

Лишь Ваше имя создает, творит
и оживляет стих недолговечный мой,
но сила, что сегодня нас хранит,
вдруг завтра гибельной предстанет стороной,
так действует порой лекарственный настой.

Мои стихи живут, чтоб возвеличить Вас,
их основанье прочно, как гранит,
но вера в чудеса слаба сейчас,
появится — и снова улетит,
где много милости, там нам позор грозит.

Когда потом о Вас прочтут в моих стихах,
вдруг кто-нибудь подумает: как я,
ничтожнейший, пылинка, жалкий прах,
писал, мечты высокие тая,
стихами измерял безмерность бытия?