Педро Кальдерон: Жизнь - это сон

Свой приговор, то шпага

Честь принести должна мне.

Не знаю, в чем ее тайна,

Но есть в ней тайна, я знаю.

А может быть, я ошибаюсь,

И она лишь затем дорога мне,

Что служила отцу когда-то.

Клотальдо

Кто был твой отец?

Pосауpа

Не знал я

Его.

Клотальдо

А зачем же здесь ты?

Росаура

Затем, что отметить я должен

За оскорбленье.

Клотальдо (в сторону)

О небо!

(Берет шпагу и в смущенье глядит на нее.)

Но что это? Разве мало

Сносил я невзгод и бедствий,

Терпел тревог и страданий?

Кто дал тебе эту шпагу?

Росаура

Женщина.

Клотальдо

Как ее имя?

Росаура

Назвать его я не смею.

Клотальдо

Почем ты знаешь, что тайна

Заключена в этой шпаге?

Росаура

Кто дал ее, наказал мне:

"В Польшу ступай и старайся

Осторожно, умно, искусно,

Чтоб увидели эту шпагу

Самые знатные люди,

И среди них ты встретишь

Того, кто тебя поддержит,

Если он только не умер".

Но имени мне не назвали.

Клотальдо (в сторону)

О господи, что я слышу!

Еще я понять не в силах,

Ложь или правда это.

Ведь эту шпагу когда-то

Я дал прекрасной Вьоланте

И сказал: "Того, кто привесит

К поясу эту шпагу,

Всегда и всюду я встречу

Словно отец - заботой

И словно сын - почтеньем".

Так что же теперь мне делать,

Увы! - в таком затрудненье,

Коль шпагу на счастье взявший,

Взял ее на погибель

И к смерти приговоренный

Передо мной явился?

Какая злая ошибка!

Как нами судьба играет!

Вот сын мой, и вот примета,

И сердце твердит мне то же:

Недаром оно стучится

В грудь мою, разбивая

Крылья, не в состоянье

Разбить замки и запоры,

Подобно пленнику в башне,

Что, уличный шум заслышав,

К окну свой взгляд поднимает.

Вот так и сердце, не зная,

Что происходит снаружи,

И шум услыхав, стремится

Подняться к глазам и выйти

Слезами сквозь эти окна.

Что делать? (Скажи мне, боже!)

Что делать? Коль отведу я

Его к королю (о горе!),

Его отведу я к смерти.

А если его я скрою

От короля, то чести

Я преступлю законы.

Верность души и верность

Вассала во мне сомкнулись.

Но в чем же мои сомненья?

Раз верность вассала - выше

Чести моей и жизни,

Значит - не честь, а верность!

И, кроме того, сказал он,

Что явился сюда для мести

За оскорбленье. А тот,

Кто оскорблен, - тот низок.

Нет, он не сын мой, не сын мой,

Моей благородной крови

Нет в нем. Но если опасность

Грозит (ведь никто не властен

Ее отвратить, ибо честь

Соткана из материи хрупкой:

Один поворот - и сломилась,

Одно дуновенье - поблекла),

Что может сделать еще

Сын, благородный духом,

Как не прийти к отцу,

Рискуя собственной жизнью?

Он сын мне, моей он крови,

Если он так бесстрашен.

Есть лишь одно решенье:

Пойти к королю и признаться,

Что это мой сын, и смерти

Предать его. Если тронут

Короля покорство и кротость,

Заслужу я живого сына

И помогу отомстить

За его обиду. Но если,

В грозности постоянен,

Король предаст его смерти,

Умрет он, отца не зная.

(Росауре и Кларнету.)

Идите за мной, чужестранцы!

Не бойтесь, что не найдете

Опоры в тяжких невзгодах.

Право, в подобном споре

Между жизнью и смертью

Не знаешь, что тяжелее.

Все уходят.

Зал в королевском дворце.

Входят Астольфо и солдаты. В противоположную дверь

входит инфанта Эстрелья со своими дамами. За сценой музыка и пальба.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Астольфо, солдаты, Эстрелья, придворные дамы.

Астольфо

Лишь рассеяли туманы

Очи, равные кометам,

Сразу трубы-барабаны

Стали славе их ответом.

Песней птицы и фонтаны

Огласили все кругом,

И в восторге неземном

Славит лик ваш нежно-бледный

Птиц крылатых голос медный,

Медных труб крылатый гром.

Так встречают вас, сеньора:

Пушки вам палят, услада,

Птицы вам поют, Аврора,

Трубы вам гремят, Паллада,

И цветы цветут вам, Флора.

Ибо, затмевая светом

День, прогнавший ночи тени,

В сне Аврора, Флора летом

И Паллада средь сражений,

Вы - услада в сердце этом.

Эстрелья

Если б мерили слова

На поступки и деянья,

Вы б отважились едва

На такие излиянья:

В них - непрочная канва.

А торжественные встречи

Мне наскучили, не скрою:

Ведь всегда в противоречье

Обращение со мною

И любезность вашей речи.

Лишь тому, кто без креста,

Лишь обманщику пристало,

Чья известна клевета,