Антиох Кантемир - Сатира II; На зависть и гордость дворян злонравных; Филарет и Евгений

Бедных слезы пред тобой льются, пока злобно

Ты смеешься нищете; каменный душою,

290 Бьешь холопа до крови, что махнул рукою173

Вместо правой - левою (зверям лишь прилична

Жадность крови; плоть в слуге твоей однолична).

Мало, правда, ты копишь денег, но к ним жаден:

Мот почти всегда живет сребролюбьем смраден,

295 И все законно он мнит, что уж истощенной

Может дополнить мешок; нужды совершенной

Стала ему золота куча, без которой

Прохладам должен своим видеть конец скорой.

Арапского языка174 - права и законы

300 Мнятся тебе, дикие русску уху звоны.

Если в те чины негож175, скажешь мне, я, чаю,

Не хуже Клита носить ключ золотой176 знаю;

Какие свойства его, какая заслуга

Лучшим могли показать из нашего круга177?

305 Клита178 в постели застать не может день новой,

Неотступен сохнет он, зевая в крестовой179,

Спины своей не жалел, кланяясь и мухам,

Коим доступ дозволен к временщичьим ухам.

Клит осторожен - свои слова точно мерит180,

310 Льстит всякому, никому почти он не верит181,

С холопом новых людей182 дружбу весть не рдится,

Истинная мысль его прилежно таится

В делах его. О трудах своих он не тужит,

Идучи упрямо в цель183: Клиту счастье служит,

315 Иных свойств не требует184, кому счастье дружно;

А у Клита без того185 нечто занять нужно

Тому, кто в царском прожить доме жизнь уставил,

Чтоб крылья186, к солнцу подшед, мягки не расплавил:

Короткий язык187, лицо и радость удобно

320 И печаль изображать - как больше способно

К пользе себе, по других лицу применяясь;

Честнее будет он друг188, всем дружен являясь;

И много смирение, и рассудность многу

Советую при дворе. Лучшую дорогу

325 Избрал, кто правду всегда говорить принялся,

Но и кто правду молчит189 - виновен не стался,

Буде ложью утаить правду не посмеет;

Счастлив, кто средины той держаться умеет.

Ум светлый нужен к тому, разговор приятный,

330 Учтивость приличная, что дает род знатный;

Ползать не советую190, хоть спеси гнушаюсь;

Всего того я в тебе искать опасаюсь191.

Словом, много о вещах тщетных беспокойство,

Ни одно не вижу я в тебе хвально свойство.

335 Исправь себя, и тогда жди, дружок, награду;

По тех пор забытым быть не считай в досаду:

Пороки192, кои теперь прикрывают тени

Стен твоих, укрыть нельзя на высшей степени.

Чист быть должен, кто туды не побледнев всходит193,

340 Куды зоркие глаза весь народ наводит.

Но поставим, что твои заслуги и нравы

Достойным являют тя лучшей мзды и славы;

Те, кои оной тебя неправо лишают,

Жалки, что пользу свою в тебе презирают;

345 А ты не должен судить, судят ли те здраво,

Или сам многим себя предпочтешь неправо.

Над всем же тому, кто род с древнего начала

Ведет, зависть, как свинье - узда, не пристала;

Еще б можно извинить, если знатный тужит,

350 Видя, что счастье во всем слепо тому служит,

Кого сколько темен род, столь нравы развратны,

Ни отечеству добры, ни в людях приятны;

Но когда противное видит в человеке,

Веселиться должен уж, что есть в его веке

355 Муж таков, кой добрыми род свой возвышает

Делами и полезен всем быть начинает194.

Что ж в Дамоне, в Трифоне и Туллие195 гнусно?

Что, как награждают их, тебе насмерть грустно?

Благонравны те, умны, верность их немала,

360 Слава наша с трудов их196 нечто восприяла.

Правда, в царство Ольгино197 предков их не знали,

Думным и наместником деды не бывали,

И дворянства старостью считаться с тобою

Им нельзя; да что с того? Они ведь собою

365 Начинают знатный род, как твой род начали

Твои предки, когда Русь греки крестить198 стали.

И твой род не все таков был, как потом стался,

Но первый с предков твоих, что дворянин звался,

Имел отца, славою гораздо поуже,

370 Каков Трифон, Туллий был, или и похуже.

Адам дворян не родил, но одно с двух чадо

Его сад копал, другой пас блеюще стадо199;

Ное в ковчеге с собой спас все себе равных

Простых земледетелей, нравами лишь славных;

375 От них мы все сплошь пошли, один поранее

Оставя дудку, соху200, другой - попозднее.

70 Намерение сей сатиры есть обличить тех дворян, которые, лишены будучи всякого благонравия, одним благородием хвастают, и к тому завидят всякому благополучию в людях, кои чрез свои труды из подлости в знатную степень происходят. Писана она месяца два спустя после первой, разговором между Филаретом и Евгением - два подложные имена, которых первое на греческом языке изобразует любителя добродетели, а другое - дворянина.