Наум Коржавин - Приобщение

Очень странно видеть это —
Снег без счастья, без игры, —
После солнца, после лета,
После света и жары.

Холодов терпеть не может
Этот город летних снов.
Как в ущелье, расположен
Он на склонах двух холмов.

А сегодня снег в ущелье
И туман на лицах всех…
Вы нам что сказать хотели,
Напуская этот снег?

Что пора забыть про ересь?
Вспомнить вновь, как Вы нужны?
Всё смешалось. Давит серость,
Скука давит в дни весны.

Всё во мне с тем снегом спорит.
Скука? Серость? — Чепуха!
Я ведь помню — этот город —
Город светлого греха.

Здесь — два месяца уж будет —
Без венца (о чем скорблю)
Я живу — простите, люди, —
С той, которую люблю.

С той веселой и капризной,
Смех вносящей на порог,
Без которой счастья в жизни
Я не знал и знать не мог.

С той, что может быть серьёзной,
Но непрочь и чушь молоть.
С той, к кому Вы сами поздно
Привели меня, Господь.

В Кишинёве снег в апреле
Сыплет мрачно, давит всех.
Что напомнить Вы хотели,
Напуская этот снег?

Возбуждая эти мысли?
Что у страсти дух в плену?
Что права я все превысил?
Лямку честно не тяну?

Зря. И так ознобом бродит
Это всё в крови моей,
От себя меня уводит
И от Вас, и от людей…

От всего, чем жил сурово,
Что вдруг стало ни к чему.
И от слова. Даже слову
Я не верю своему…

В Кишинёве снег в апреле
Ни за что терзает всех.
Ах, зачем Вам в самом деле
Нынче нужен этот снег?

Разве честно мстить за страсти?
Не от Вас ли Дух и Плоть?
Не от Вас ли это счастье,
Что открылось мне, Господь?

Так за что вконец измучен
Я лишением души?
Что Вам — вправду было б лучше,
Чтоб и впредь я жил во лжи?

Иль случайный приступ злости —
Снег, что с неба к нам слетел?..
Часто кажется, что просто
Удалились Вы от дел,

И внезапной власти рады,
С упоением ребят
Небо Ваши бюрократы —
Ваши ангелы — мутят.

Стал я нервным и мнительным,
Сам себя я не чту.
Недостаток,
действительно,
Неприятный в быту.

Чувства глуше ли, звонче ли, —
Трудно меру найти.
Это молодость кончилась
И не хочет уйти.

Это тяжесть движения,
Хоть покой истомил.
Это в каждом решении —
Напряжение сил.

Это страсть защищается,
Хоть идут холода.
Это жизнь продолжается, —
И ещё — молода.

Все — загнаны. Все — орудья.
Всем — души не по плечу.
Но всё ж я тянусь к Вам, люди,
И чувствовать Вас хочу.

Вам жизнь и в бесчестьи ценность:
Всё ж можно свое отцвесть…
А я? Но куда я денусь…
От вас… Уж какие есть.

Мне скажут, что жизнь без смысла —
Не жизнь…
Чушь! Слова одни…
Не жизнь — так продленье жизни,
Не легкое в наши дни.

Не легкое в дни такие,
Где чуть — и загнулся враз.
Так пусть вы не те. Другие
Не явятся в мир без вас.

Так ссорьтесь, так пойте песни.
(О чем? Жизнь — как в смутном сне.)
Я зрячий. Но мир исчезнет,
Коль станет подобен мне.

И вот я тянусь к вам, люди…
И чувствовать вас хочу…
Все — загнаны. Все — орудья.
Всем — души не по плечу.

Перевал. Осталось жить немного.
За вершиной к смерти круче склон.
И впервые жаль, что нету Бога:
Пустота. Нет смысла. Клонит в сон.

Только всё ж я двигаться обязан —
Долг велит, гнетет и в полусне.
И плетусь, как раб, тем долгом связан,
Словно жизнь моя нужна не мне.

Разве рабством связан я с другими?
Разве мне не жаль, что в пропасть — дни?
Господи! Откройся! Помоги мне!
Жизнь, себя, свободу мне верни…

Время мстить. Но стоит он на месте.
Ткнёшь копьём — попадёшь в решето.
Все распалось — ни мести, ни чести.
…Только длится — неведомо что.

Что-то длится, что сердцем он знает.
Что-то будет потом.
А сейчас —
Решето — уже сетка стальная,
Стены клетки, где весь напоказ.

Время драться. Но бой — невозможен.
Смысла нет. Пустота. Ничего.
Это — правда. Но будь осторожен:
Что-то длится… Что стоит всего.