Юз Алешковский - Средь других имен

«С тобою спорить не готов.
Не знаю ваших городов,
Ни ваших нравов и страстей.
Останься с нами. Мы гостей
Не видим вовсе. Ты покров
Найдешь и ласку вместо льдов.

Смотри, как сын тебе наш рад,
Как у него блистает взгляд.
Один у нас омолгеч а н [21] Мальчик. .
Когда-то возвестил шаман:
«Постигнет тайны мерзлоты».
Так, может быть, расскажешь ты
Ему про лед и про кипень,
Про мрак ночной, про ясный день.
Про солнце, звезды, вешний ветр,
Огонь золотоносных недр.
Умом пронзить хотел бы мир,
Но одинок он здесь и сир.

Как дикая коза — гюнтан,
Наш мальчик в вёдро и туман
Бежит к реке, в тайгу, к горам.
Меня ругают: «Это срам»,
Но верю, знанья сладкий мед
Оро когда-нибудь найдет».

«И наш, скажу тебе я, род
Зигзагом сверху вниз идет.
Отец отца был польский граф.
Восстал в защиту панских прав,
Но, силой русской побежден,
Был сломлен и наказан он
С друзьями-панами. Приказ
Готов — о ссылке на Кавказ.
И сын его был сослан с ним,
За вольность польскую гоним.
Красе Кавказа чужд, мой дед
Прожил как ссыльный мало лет.
И, ностальгией заболев,
Окончил дни Друдзовский Лев.
А сын его Виссарион,
Красой грузинки увлечен,
Родил Друдзовского Сандро».
Вниманья полн, застыл Оро,
Мечтой внезапно увлечен.
А гость, задумавшись, умолк.
Времен нахлынувший поток
Волною грусти затопил
Остатки истощенных сил.
Но вновь себя преодолел,
Перешагнул чрез груды тел —
Воспоминаний о былом.

«За зло платить не буду злом.
Не видел в жизни я добра:
Нужда, обиды. Но пора,
Пора уж заморозить кровь,
Про вероломную любовь
Забыть, забыть, похоронить
И мирно ждать, покуда нить
Порвется жизни. Пред тобой
Гонимый яростной судьбой
Сандро Друдзовский. Вновь лишась
Своей отчизны (я Кавказ
Родным себе привык считать),
С ней потерял я также мать.
И от меня далек, далек
Родимый Западный Восток».

«В горах, прекраснее всех стран,
Раскинут наш Аджаристан.
Слоновокостный там самшит
Земля приморская родит,
Над морем, среброгруд, баклан
Прорежет утренний туман,
И облачных закатных туч
Края зажжет последний луч
Смарагдным светом. Вечных дум
Предмет моих — родной Батум.
Шумит там море, и в волнах,
В их контрапункте слышен Бах,
Когда сардоникс и агат
Волной влекомые гремят.

Призыв не к неге лишь — Коран:
Зовет к борьбе. Так ураган
Нежданный, грозный. Дальний гул
Крепчает быстро. Вот подул
Порыв воздушный — бурный шквал,
Из глубины вздыбился вал
Весь в мыле. Ржет табун, бежит.
Лазурь померкла. Грозный вид.
Бушует буря. Ужас. Шум.
И грохот волн. Таков Батум.
Как оркестрован! Грохот, вой,
Стук кастаньет, зовет гобой.
Fortissimo ревет тромбон.
Не взбешенный ли дикий слон
Трубит и брызжет, сам не свой?
На приступ волн береговой
Мчит полк за полком. Разъярен,
На камни вспрыгнул эскадрон,
И гневной ярости полна
Иссиня-черная волна».

«Там нет зимы. Лишь тонкий лед
Как редкость разве кто найдет
Раз-два в году. Зеленый сук
Омелы осеняет луг
Рождественских зеленых роз.
Не снег белеет — стадо коз.
Букс, лавровишня на дворе
Растут пред домом. В январе
Фиалок слышен аромат,
Ковром поросших горный скат.
Вслед зацветает цикламен,
Галантема, миндаль… Но в плен
Попал… О, мой Батум,
Предмет всегдашних горьких дум!
Мечтал: на мирном берегу
Сынишку верно сберегу.
И думал: мой Георгий род
Друдзовских древних вознесет.
Неумолимая ж смела
От моря в мари, из тепла
На мерзлоту, в мороз, в тайгу.
Не мщу ни другу, ни врагу,
Но Ивиковы журавли,
Мню, не оставили земли».

Пришла весна. — Весны здесь нет.
Враз испарился тощий снег.
Суха, поблекла и мертва
По марям длинная трава.
Горюч, как порох, мох сухой,
И лесовал, и сухостой.
Чахгды и лиственниц стволы
Огню добыча. От смолы
Вздымает пламень. Лесопал
От малой искры запылал.
И над иссушенной травой
Крутится вихорь огневой.
Там огненная пелена
По скалам гор наведена,
Здесь в ночь густую и средь дня
Трепещет полог из огня.
Дымятся мари и луга,
Дымятся пни, дымит тайга.
Как рудозолотой олень
Лесная запылала сень —
Горит нагорная тайга,
Вздымая пламени рога,
И зарева со всех сторон
Румянят дымный небосклон.
Стоит здесь мгла, и дым густой,
И запах гари. Полосой
Огня хребты обведены
В дни этой огненной весны.
То распускаются цветы
Золотоносной мерзлоты.