Юз Алешковский - Средь других имен

Был тихий вечер, солнце село,
Заря сгорела без следа.
На небосводе потемнелом
Зажглась вечерняя звезда.

Чуть слышно волны шелестели
Внизу за каменной стеной.
Давно уж чайки улетели,
Их крик не нарушал покой.

И месяц, из-за стен поднявшись,
На башне шпиль посеребрил,
А под ногами лист опавший
Шаги неровные глушил.

Тишь кралась призраком разлуки,
Предчувствия сжимали грудь,
Друг другу в клятве сжавши руки,
Мы знали — ждет нас трудный путь.

Наивным нашим идеалам
Клялись быть верными всегда.
Темнела ночь, сильней сияла
Во мраке первая звезда!

И мы решили: каждый вечер
С тех пор, как, друг, нас разлучат,
До дня веселой нашей встречи
Звезду вечернюю встречать.

Чтоб свет ее спокойный, нежный,
Нас осенив в суровый час,
Соединил наш дух мятежный
И укрепил духовно нас…

Прошли года с последней встречи,
Не счесть загубленных тюрьмой!
И, словно траурные свечи,
Мерцают звезды над страной…

Но, как и прежде, каждый вечер
Звезды встречаю я восход,
Я верю: этот гнет не вечен
И справедливость все ж грядет!

С тоской щемящей вспоминаю
Я боль и радость прошлых лет,
Но остров тот благословляю,
Где в грудь запал мне звездный свет.

Нас окружает тьма, мой друг,
Завешен свод небес.
Куда ни кинешь взгляд, вокруг
Угрюмый стынет лес.
Он мириады страшных лап
С угрозой ввысь простер,
В честь дружбы, что судьба сплела,
Разложим мы костер.

Исчезают, как дымка, былые фантазии,
С мира лика звериного приподнял я вуаль,
И открылась пред мною жизнь во всем
безобразии,
И не манит уж больше миражная даль.

Все мечты, что взлелеяны юностью были,
Оказались миражем в пустыне сухой.
Жизнь хрустальные замки фантазий разбила,
Грубо скомкала все беспощадной рукой.

Так вот путник, в пустыне миражем обманутый,
Вместо зелени пальмовой видит песок
И, лишенный надежды, никем не помянутый,
Умирает, от цели желанной далек.

Но я верю, что цели своей я достигну,
Пусть курится самумом зловещая даль.
Добреду до оазиса, я не погибну!
И увижу живительной влаги хрусталь.

Еще «от можа и до можа»
Во сне Рыдзь-Смиглы Польшу зрел,
А уж соседи, брань отложив,
Четвертый начали раздел.

Люфтваффе бомбовые лавы
На спящих ринулись с небес,
И в направлении Варшавы
Колонны двинулись эсэс.

И вдруг удар жестокий в спину…
Как удержать такой потоп?
Уланы, сабли гордо вскинув,
Атаковали танки в лоб.

И, утверждая веру, верность,
Те, кто от пыток слаб и нем,
Писали «вильность», «неподлеглость»
Своею кровью на стене…

Потом шли долго эшелоны
В неведомый и страшный мир,
Играл «Катюшу» на гармони
Татарин рыжий — конвоир.

Образ Ваш мне извечно снился
И в мечтах, словно лотос, расцвел.
Я найти его в жизни стремился
И искал, но, увы, не обрел…

Все сильнее в тоске отчужденья
Сердце стыло, сжималось в крови!
Но я верил, я ждал пробужденья,
Лучезарной счастливой нови.

И свершилось! Вся жизнь осветилась!
Вы явились, мечты озаря,
Неизведанным ритмом забилось
Сердце, светлой любовью горя!

Я нашел Вас, мой образ желанный,
Образ нежный, как лилий цветы,
Я увидел рассвет долгожданный,
Сердца голос сказал: это ты!

Сердца голос так весел сегодня,
Я всем сердцем о счастье пою.
Вы, как солнце теплом душу полня,
Подарили мне дружбу свою.

Как святыню я чту дружбу Вашу,
Я клянусь Вам как рыцарь служить,
Сердца Вашего хрупкую чашу
От несчастий и горя хранить…

Спасибо тебе, дорогая!
Ты мне так тепло улыбнулась,
Что сердце мое, догорая,
На миг тебя встрепенулось.

Друг друга совсем мы не знали,
И, встретившись как-то случайно,
Мы тотчас навеки расстались,
Окутаны дымкою тайны.