Андрей Дементьев - Года любви и дни печали

Единственный в мире театр «Ромэн».
Не будет и нет ему равных замен.
Где так безупречен главреж и красив!
И столько с ним рядом божественных Див.

Блистают таланты, слова и глаза.
И в каждом спектакле свои чудеса.
Спасибо театру, что так знаменит!
И всем, кто искусство творит и вершит.

Мы с вами становимся много добрей,
Светлеем душою в мороке своей.
Спасибо Вам – дети театра «Ромэн»,
И мэтрам, забравшим нас в радостный плен.

Спасибо за зимнюю эту весну!
Навеки останусь я в Вашем плену.

На праведный гнев
Наложили запрет,
Чтоб власть оградить
От упреков и бед.

Народу погневаться
Можно в квартире.
В постели, в подъезде
И даже в сортире.
А к власти по-прежнему
Доступа нет.

Но если наш яростный гнев
Невзначай
Прорвется на улицу,
Словно цунами,
То синяя стая
Расправится с нами.
От гнева останется
Боль и печаль.

И улицей стала
Теперь для меня
Из книги
Любая страница моя.

Шел первый месяц весны.
Веселый месяц цветений.
Уже позабылись сны
Из белой поры метелей.

А мне восемнадцать лет.
И все меня умиляет:
Отцовский велосипед
Что вновь колесом виляет.

И спящий на солнце кот.
Сиреневый плеск сирени.
И модный в те дни фокстрот,
И фея в программе «Время».

А Волга катит волну.
Я слышу смеется мама…

И память, как фонограмма,
Озвучивает весну.

Восходит на трибуну лидер,
Читает радужный доклад…
И за страницами не видит,
Что цифры с правдой невпопад.

Как невпопад слова с Россией
О том, что жизнь вошла в зенит…
Но лидер строит речь красиво
И верит в то, что говорит.

Коллеги не щадят ладоней,
Напомнив съезд КПСС…
Хотя другой плакат на доме,
Но в доме старый политес:

И то же чинопочитанье,
И демагогия, и лесть.
А я еще надеюсь втайне
Счастливой родину узреть.

Но как уже не раз бывало, —
В ответ – слова, слова, слова…
Страна от них давно устала.
И неприязнь ее права.

И душу бередит досада,
Что дело подменила прыть…
А нам не так уж много надо:
Всего-то лишь – достойно жить.

Чтоб при зарплатах и свободах,
Когда твой голос слышит власть.
Чтоб было с нею у народа
Все вместе – радость и напасть.

Но в подражание Союзу
В России партия одна.
Она не чувствует конфуза,
Что вновь единственна она.

И мнимая многопартийность
Нам обещает благодать:
Оказана меньшинствам милость —
Присутствовать, а не решать.

Пока безмолствует Россия,
Все будет так же…

Но скажи —
Откуда это в нас бессилье —
Жить по указке и во лжи?!

В Россию вновь явились господа.
И отобрав свободу у народа
Они его послали в никуда.
И нет на них семнадцатого года.

Простые люди ныне не в чести.
Хотя на них и держится держава.
Ошиблись мы при выборе пути,
Уж если свой народ лишили права
Хозяином почувствовать себя
И не зависеть от господской воли…

Куда ты мчишься, Русь?
Пугаясь и скорбя,
Изнемогая от забот и боли?!

И есть ли впереди заветный миг
Вернуть народу право —
Быть свободным?

И потому великим,
Как велик
Весь путь его,
Когда он был НАРОДОМ.

У меня здесь родственников нет.
И признаюсь честно —
Очень жаль.
Но открыл мне тайну Интернет —
Кто-то в нем сказал:
«Уже немало лет
Родственник Андрея
Весь Израиль…»

Поэзия, как и любовь, призванье.
И ты был призван ею в небесах.
А на земле она – как наказанье,
Как радость с болью,
Как восторг и страх.

Испытывал тебя Всевышний модой
И славой, заработанной трудом.
А чья-то зависть непотребной мордой
Склонялась вновь над письменным столом.

Но с первых строк всегда была превыше
Та искренность, которой ты болел.
И потому ты в этих битвах выжил,
И одолел ничтожный беспредел.

Хотя твой гений был не раз обруган,
Душа осталась верной доброте…
И так хотелось видеть рядом друга,
Но приходили вечные не те.