Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

Ах! Ах! Святой Доминго, помоги! [17] Доминго (Доминик, 1170–1221) – основатель монашеского ордена доминиканцев, воинствующий преследователь религиозных ересей, причисленный к лику святых.
Злой дух ко мне идет.

Эмилия!..
Мой голос страшен для тебя… ты испугалась!..

Нет! Нет!.. Ах, сядем! Я дрожу!..

Ты права!
Но отчего я испугал тебя так сильно?..

Ну что ж ты скажешь?

Я пришел проститься!..
Проститься! – в первый раз такое слово
Должно меня печалить… знаешь ли,
Я думаю, что был бы счастливей,
Когда бы не с кем было мне проститься…
Ты будешь плакать – мне двойная мука…

Сам виноват! Ведь я тебя просила…
Ты не хотел. Кто ж виноват? Кто ж виноват?

Нет, я не мог, клянуся небом!
Ты знала нрав мой – для чего писала?..
Но всё уж кончилось – не укоряй меня…
Не укоряй; признаться виноватым
Мне было б тяжело – ты это знаешь!..
Что сделано – то сделано…

Где будешь
Ты жить теперь, Фернандо?..

Где! Где жить?
Ты мне напомнила ужасное!..
Зачем такой вопрос?.. Ты знала,
Что не имею я ни друга, ни родни,
Ни места в целом королевстве, где б
Я мог найти приют. Последний нищий
Имеет то, чего я не имею:
Он равнодушно и спокойно просит хлеба.
Вообрази: лишь ты одна на свете
Сказала мне: люблю – тебе одной
Я поверял все мысли, все желанья;
Ты для меня: родня, друзья – ты всё мне!..
Гордися этим!.. Так, Эмилия:
Мы созданы небесным друг для друга;
Ты – всё для сердца этого – и бог
Не так жесток, чтоб всё отнять
У человека!

Знаешь, говорят, не должно
С мужчиной девушке сидеть в полночь…

Со мной сидеть не бойся никогда.

О! Милый! – как мне грустно! Будто
Свинец в груди наместо сердца…
Как вспомню, что в последний раз тебя
Здесь вижу, – слезы остановятся, дыханье
Редеет… то боюсь, чтоб не пришел отец мой,
То – чтобы час прощанья не пришел…
Ко мне ужасные теснятся мысли;
Вчерась я видела во сне, что ты
Меня хотел зарезать.

Перестань.
Взгляни на тихую луну! О, как прекрасна!
И облачка вокруг нее! – луна,
Луна! – как много в этом звуке чувств –
Что будет, что теперь и что прошло, всё в нем
Соединяется – и что́ прошло!
И кто б подумать мог, что та ж луна,
Которая была немой свидетель
Минуты первой… у ручья… в горах, – ты помнишь, –
Что та ж луна свидетель будет
Разлуки, нежная Эмилия!..
Взгляни опять: подобная Армиде, [18] Армида – героиня поэмы «Освобожденный Иерусалим» (1580) итальянского поэта Торквато Тассо (1544–1595). О своих приключениях в волшебном дворце Армиды рыцари рассказывают в песни Х поэмы (см.: Тассо Т . Освобожденный Иерусалим. Пер. C. E. Раича. M., 1828, с. 259 и след.).
Под дымкою сребристой мглы ночной
Она идет в волшебный замок свой.
Вокруг нее и следом тучки
Теснятся, будто рыцари-вожди,
Горящие любовью; и когда
Чело их обращается к прекрасной,
Оно блестит, когда же отвернут
К соперникам, то ревность и досада
Его нахмурят тотчас – посмотри,
Как шлемы их чернеются, как перья
Колеблются на шлемах, – помнишь – помнишь –
В тот вечер всё так было – кроме
Судьбы Фернандо – небо и земля
Всё те же – только люди! – если б ты
Не причислялась к ним, то я б их проклял…

Да разве ты не человек же?

О! Я себя бы вместе с ними проклял!..

За что это?

За то, что не могу
Я видеть хладнокровно, как они
Стараются друг другу делать зло,
С притворной добротой, когда совсем
Не просят их, – за то, что не могу
Я видеть общего стремленья к ничему,
Или для золота разбитые сердца!..
За то… Эмилия… о! Я злодей –
Я мог бы сделать счастливой тебя,
Стараться, чтобы ты меня забыла…
Но как взгляну на будущность… на жизнь,
Бесцветную, с прошедшим ядовитым…
Тогда… Эмилия… тогда я жертвовать
Готов твоим блаженством, чтоб иметь
Близ этой груди существо такое,
Которое понять меня б могло!
Желаю, чтобы вечно час такой
Не приходил… Но! – не люби меня…
Ты видишь нрав мой – позабудь меня…
Забудешь ли?