Джон Китс - Поэмы

Занявшего мой трон? О юный бог,

Рукою мощной впрягший в колесницу

Крылатые творения свои

И мчащийся средь вспененных бурунов,

Летящий по спокойной глади вод!

Вы видели его глаза? Я видел.

Я видел - и поэтому "прости"

Сказал навек потерянной державе,

И все простил, и поспешил сюда,

Чтоб разделить судьбу своих собратьев

И убедить их: если горе - правда,

То в этой правде наше исцеленье".

Сгустилась тишина. И нам ли знать,

Что этому причиной - мудрость речи

Или презренье к мудрости ее?

Молчали все, и лишь одна Климена

Нежнейшая, слабейшая из них

Чуть шевеля дрожащими губами,

Ввысь устремляя влажные глаза,

Ответила... Но это не ответ,

А жалоба печальная была.

"Отец, неискушенная в словах,

Я выскажу по простоте душевной

Что на сердце лежит: она ушла,

Былая радость, скорбь проникла в души

И, кажется, навечно. И ничем

Я ни себе, ни вам помочь не в силах

Для этого нужна иная мощь.

Я только расскажу, как убедилась,

Что все былое - навсегда в былом.

Представьте берег моря. Аромат

Цветов, деревьев, неги и покоя,

И так же счастьем преисполнен мир,

Как сердце преисполнено печалью.

Мне захотелось выразить ее,

В мелодии излить терзанья духа

Я раковину подняла с песка

И полуотворенный лабиринт

Дыханием своим одушевила.

Ответствовала раковина песней

Последней нашей песней! Ибо вдруг

Пришел моей мелодии навстречу

Иной напев с морского островка,

Исполненный гармонии такой,

Какую мы доселе не слыхали.

Я раковину выронила. Море

Ее водой наполнило по край,

Как душу мне наполнили до края

Чарующие звуки с островка.

О, эти звуки! Жизнь и смерть в объятьях,

Полет жемчужин с рассеченной нити,

Взлетающий с оливы голубок,

Не перьями, но пеньем окрыленный...

О, эти трели! Горе и восторг

Во мне боролись. Горе победило.

Мой слух изнемогал от наслажденья

И от страданья. Чтоб не обезуметь,

Ладони приложила я к ушам,

Но голос мелодичней дивной песни

Преодолел непрочную преграду:

"О светозарный юный Аполлон!"

Я бросилась бежать - но тот же голос

Бежал за мною следом: "Аполлон!"

Какая мука! Если знали вы,

Отец и братья, равную по силе,

И если ты испытывал, Сатурн,

Подобный ужас, то за эту речь

Никто не станет на меня сердиться.

Я облегчила ею боль свою..."

Ее слова лились, как ручеек,

Текущий боязливо и неспешно,

Чтоб отдалить страшащее его

Свиданье с грозным морем. Но нельзя

Ручью избегнуть этого слиянья;

И речь Климены вдруг оборвалась

И растворилась, словно в шумных водах,

В буреподобном гневе Энкелада,

Грохочущем, подобно волнам в рифах.

Он возлежал, как прежде, опершись

На локоть, из холодного презренья

Не поднимаясь на ноги: "И дальше

Мы будем слушать горе-мудреца

И глупую малышку?! Ни удары

Исподтишка, ни молнии в руках

Мальчишки-Зевса, ни крушенье мира

Меня в такой не повергали гнев,

Как эти усыпительные речи.

Проснитесь же, Титаны, возопите!

Проститься ли коварному врагу

Его нелепый юношеский гонор?

Иль ты забыл, притворщик-Океан,

Как жгуче плакал, потеряв державу?

О, наконец вас всколыхнула месть!

А я-то думал, вы неисправимы,

Но вот теперь я вижу сотни глаз,

Безгласно возглашающих: "Отмщенье!"

Он поднялся во весь гигантский рост,

Теперь вы стали пламенем - так жгите!

Спалите искупительным огнем

Гнездо врага, и пусть спесивый Зевс

Сторицею оплатит злодеянья!

К смиренью призывал нас Океан.

С потерей власти можно бы смириться,

Но как забыть покой прошедших дней,

Когда весь мир благоговейно ждал

Любого взора нашего и слова?

Мы не умели хмуриться тогда.

Теперь умеем - так нахмурьте брови!

Нам был неведом сладкий вкус побед

Мы никогда не бились за победу,

Узнаем этот вкус! Тому порукой

Гиперион - ведь он еще не свергнут,

Он светит в небе... Он сверкает здесь!"

В тот миг, когда слетело это имя

С уст Энкелада к гребням мрачных гор,

Лицо Титана чудно озарилось

Внезапным светом - разъяренный лик

Среди других таких же разъяренных

И тем же озарившихся огнем.

Но ярче всех был освещен Сатурн.

Его седые локоны белели

Бурунами под килем корабля,

Входящего в полуночную бухту.

Свет разгорался, ширился и рос

И заливал сполохами восхода

Вершины круч, глубины пропастей,

Расщелины, пещеры и провалы,

И водопады, и изломы скал,