Николай Рубцов - Собрание стихотворений

Я устал от зимних
помрачений
Штормовых отчаянных морей.
Вспомню я о тихой, о вечерней,
О далекой родине моей!

Там, мечтая видимо о чуде,
Ходит в поле бабка с батожком,
И на пристань двигаются люди
На конях, в телегах и пешком.

Там большие избы над рекою.
Там любой готов наверняка
За отчизну, полную покоя,
Умереть от выстрела врага!

О вине подумаю, о хлебе,
О птенцах, собравшихся в полет,
О земле подумаю, о небе
И о том, что все это пройдет,

И о том подумаю, что все же
Нас кому-то очень будет жаль.
И опять, веселый и хороший,
Я умчусь в березовую даль…

Все, что чтим по доброй воле,
В небесах души плыви
В непорочном ореоле
Детства, юности, любви!

Мир небес душа имеет,
А под ним — стихию волн.
Их совет над снами реет
И всегда раздоров полн!

В небесах — что свято было.
На волнах — что вдруг дано.
Сколько счастья в небе милом!
Шлем привет его светилам,
Волны мчатся все равно!

Гонит их, как ветер вольный,
Каждый миг, не мир чудес,
Но и все же эти волны,
Если даже жизни полны,
Сразу гаснут без небес…

Все, что чтим по доброй воле,
В небесах души плыви!
Чтоб залечивая боли,
Сны сходились в ореоле
Детства, юности, любви…

Сквозь ветра поющий полет
И волн громовые овации
Корабль моей жизни плывет
По курсу
к демобилизации.

Всю жизнь не забудется флот,
И вы, корабельные кубрики,
И море, где служба идет
Под флагом Советской Республики.

Но близок тот час, когда я
Сойду с электрички на станции.
Продолжится юность моя
В аллеях с цветами и танцами.

В труде и средь каменных груд,
В столовых, где цены уменьшены.
И пиво на стол подают
Простые красивые женщины.

Все в явь золотую войдет,
Чем ночи матросские грезили…
Корабль моей жизни плывет
По морю любви и поэзии.

Что я тебе отвечу на обман?
Что наши встречи давние у стога?
Когда сбежала ты в Азербайджан,
Не говорил я: «Скатертью дорога!»

Да, я любил. Ну что же? Ну и пусть.
Пора в покое прошлое оставить.
Давно уже я чувствую не грусть
И не желанье что-нибудь поправить.

Слова любви не станем повторять
И назначать свидания не станем.
Но если все же встретимся опять,
То сообща кого-нибудь обманем…

Ой, за речкою,
за Дунайкою,
Где не раз гулял
с балалайкою,
Что творится!
Невыразимое,
Ветроногой пургой
затеянное.
Замирая, как в сказку
зимнюю,
Постучусь в окно
заметеленное…
Добрый, сельский уют
родителей.
Самовар… И на печке
сажица.
После службы тише
обители
Эта комната мне
покажется.
Что ж, пускай оно хоть
каковское,
Их спокойствие
стариковское,
Не редела бы лишь
от этого,
Как метель, бородища
дедова!
Не тускнели бы
материнские
Дорогие глаза искристые
С их безмерною добротою.
Словно с россыпью
золотою!
Хромку снимет сестра
с комода,
Скажет: «Спой про четыре
года!»
Запоем опять
мы, запоем,
и подсядет мать
к нам обоим.
Все подряд споем,
что певали мы,
И еще одну —
про полярную
Службу с бурями
и авралами —
Песню флотскую,
популярную.
Не мальчишкою,
утомившимся
От пустой беготни
по улицам,
Я вернулся в дом
обучившимся
Защищать страну, если
сунутся!
Я навек влюбился
в ту крылатую
Песню, в сердце ношу
которую,
Но себя я сравню
с гранатою
Каждый миг для броска
готовую!..

Мой чинный двор
зажат в заборы.
Я в свистах ветра-степняка
Не гнал коней, вонзая шпоры
В их знойно-потные бока.
Вчера за три мешка картошки
Купил гармонь.
Играет — во!
Точь-в-точь такая, как у Лешки,
У брата друга моего.
Творя бессмертное творенье,
Смиряя бойких рифм дожди,
Тружусь.
И чувствую волненье
В своей прокуренной груди.
Строптивый стих,
как зверь страшенный,
Горбатясь, бьется под рукой.
Мой стиль, увы,
несовершенный,
Но я ж не Пушкин,
я другой…
И все же грустно до обиды
У мух домашних на виду
Послушно, как кариатиды,
Стареть в сложившемся быту.
Ведь я кричал,
врываясь в споры,
Что буду жить наверняка,
Как мчат коней,
вонзая шпоры
В их знойно-потные бока!