Антология - Европейская поэзия XIX века

Не думай — о нет, — не молюсь я тебе,
Ведь ты же отнюдь не святая.
Тебя бы поставили — знай! — в алтаре,
Когда бы была ты святая!

Не Иерихон ты, чтоб жадно смотреть,
Лишь издали видя тот город.
Не я Моисей, чтоб в пути умереть
Пред тем, как войти в этот город!

Я понял: тебе угодить нелегко —
Сама ты не знаешь, что хочешь:
С тобой я не ласков — скорбишь глубоко,
Тебя я целую — ты плачешь!

Понятно мне все это. И потому
Ласкать тебя впредь не хочу я.
Просить? Нет, не стану. Но в жены возьму.
Порядку тебя научу я!

Село легло под полог темноты,
а где-то в дальней дали,
таясь, благоухали
ночных полей сладчайшие цветы.

Из дома вашего донесся лай собак,
там кошечка играла.
Ты вышла, рядом встала,
Защебетала шаловливо так:

«Конечно, думает: большое дело мне
смотреть, как ус он крутит!
Мальчишка! Пусть не шутит —
не склонится ко мне он, как к жене!»

Взыграл — я это видел! — легкий смех
на ротике на алом,
к щекам перебежал он
и скрылся в двух чудесных ямках тех.

В тех ямочках, сокровище мое,
так хорошо, так мило, так приятно,
что я оставлю безвозвратно
благоразумье там свое!

Да и на что оно мне? Ах,
не жаль его ни малость,
лишь только б ты со мной осталась,
ты, с ямочками на щеках!

Поезда несутся мимо,
Рельсы звонкие гудят.
Облака густого дыма
Провожает чей-то взгляд.

Кто-то ждал вчера напрасно.
Ждет сегодня, ждет всегда.
Каждодневно, ежечасно
Он встречает поезда.

Он измучен, он измотан
Одиночеством, бедняк.
Да, без родины живет он,
Но не спрашивайте — как.

Одинокий и суровый,
Ждет живых родных сердец.
Задрожали рельсы снова…
Наконец-то, наконец!

Ждет безмолвно, недвижимо,
Безнадежно, слепо ждет,
А в лицо — лишь хлопья дыма.
Мчится поезд… Нет, не тот.

В час, когда уснут леса,
Слышу тайные рыданья,
Всех сердец людских страданья,
Дальних жалоб голоса.

В мир нисходит тишина,
Но душа полна тоскою,
Не найти душе покоя
В сладостных глубинах сна.

Я — лишь безответный глас
Вопиющего в пустыне…
Блещут звезды в темной сини,
И молчит полночный час.

Жаркой жизни торжество,
Вихри буйные, примчите
И в ночи перекричите
Ропот сердца моего!

Пусть вернутся дни в цвету,
Жгучей битвы гром и пламя!..
Ночь с блестящими глазами
Тихо, тихо вьет мечту.

Длится зимняя ночь сквозь пургу
и сквозь вихрь, завывающий тонко;
я не сплю, я уснуть не могу,
словно мать, что качает ребенка.

Не щадит меня темная ночь,
мучит совесть, и в сердце истома;
буйный ветер не тронется прочь —
все кружит и кружит возле дома…

Как схожи мы, ветер! Подобно твоей,
судьбе моей некуда деться —
напрасно молить у закрытых дверей,
коль негде душе отогреться.

В небе птица промчалась невесть куда.
Где окончит полет и начнет когда
новый путь?
Свет мгновенья из сердца вот-вот уйдет,
и не знаем — куда и когда блеснет
где-нибудь…