сквозь меня не протекает,
или прошлое не в счет,
или жизнь моя не тает
с каждым часом,
с каждым днем,
с каждым годом,
с каждым веком...
Выпьем с горя
и пойдем.
разойдемся по отсекам.
разбежимся кто куда,
растворимся без остатка
в яме Страшного Суда.
в бойне нового порядка -
вне зависимости от
той старухи убиенной.
что одна во всей вселенной
ни процента не берет.
1983
ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ
...А за окнами - снег, зима,
чисто русский собачий холод.
Я еще не сошел с ума,
но уже далеко не молод.
Грустно все-таки. Дверь скрипит.
На морозе собака лает.
Враг не дремлет, и друг не спит.
И пощады никто не желает.
Нереально - огни, огни...
Не могу - и смотрю невольно.
Непонятно, а кто они
те, кому умирать не больно?
А наверно, такие есть.
Отработали - отдыхают.
Вот он, мир, - полыхает весь!
Ярким пламенем полыхает.
Псина глупая, что скулишь?
Видишь, кончилось царство мрака.
Не услышит никто, шалишь!
Зря скулишь, говорю, собака.
Это жизнь очертила круг.
Жизнь, с которой прекрасно сжился
Неужели все сходит с рук
только тем, кто от рук отбился?..
Сколько света горит кругом!
Всюду свет. Темноты не видно.
Тридцать лет, а дурак дураком!
Дураком помирать обидно.
1978
x x x
Люблю, когда меня приводят в чувство
жрецы официального искусства.
Их уши занавешены лапшой,
их идеалы вечны и нетленны.
Со всех сторон их защищают стены,
в которые не вхож никто чужой.
И я не знаю, кто я в их кругу,
и чувствую себя всю жизнь в долгу
не перед ними, нет, а перед теми,
кто верит им и не поверит мне...
1984
ИДИЛЛИЯ
Вид раздевающихся женщин
на фоне моря и заката.
Солдат взирает исподлобья
туда, куда смотреть не надо.
Реальность: шум прибоя, пена...
За мокрой ржавчиной решетки
пляж дома отдыха военных,
их жены, спины, дети, лодки...
Красавец с волосатой грудью
на красном надувном матрасе
для женщины не оторвется
от книги о рабочем классе.
Она протягивает персик,
а он не хочет и не может,
а я хочу, да только вряд ли
она мне персик свой предложит...
О тривиальные сюжеты!
О двухнедельные романы,
в которых слиты воедино
любовь и солнечные ванны!..
Понять бы раньше, знать бы прежде,
какие протянулись нити
от символической одежды
до человеческих открытий!..
Прекрасно!..
Это жизнь проходит.
Идет, проходит, остается.
И горизонт неощутимый,
и полный кайф, и сердце бьется!
На фоне моря и заката,
тасуя жаждущие лики,
Орфей играет на гитаре
простой советской Эвридике.
Сквозь нежный шепот окрик властный
летит на чей-то детский лепет
Одеколон благоухает,
душа испытывает трепет.
Проклятым прошлым наслаждаюсь,
ловлю его очарованье...
Несокрушимый взгляд солдата
реальней, чем существованье.
Шуршит под камешком газета
о политических решеньях,
о повышеньях, покушеньях,
международных отношеньях.
Демографические взрывы,
пришельцы из других галактик
и тем же камешком прижатый
невинный ситцевый халатик.
Открыта всем на обозренье
изнанка мировых иллюзий
На теплой гальке высыхает
прозрачная душа медузы..
Отныне - так, а не иначе.
Отныне - и уже навеки.
И знание о жизни больше,
чем об отдельном человеке.
Мужчина поправляет плавки,
как полагается мужчине,
и, съев на всякий случай персик,
скрывается в морской пучине.
Меня в упор не замечает
его законная невеста,
зато под солнцем с нею рядом
отныне есть пустое место!..
Прощай, свободная стихия!
Паситесь, мирные народы,
на фоне моря и заката,
на лоне вымершей природы.
И обнаженная натура
безумно смотрит на солдата
на фоне моря и заката,
на фоне моря и заката...
1978
x x x
Все по чужим гуляю свадьбам,
за счастье, за здоровье пью.
Все по чужим красивым судьбам
выстраиваю жизнь свою.
И вижу: я не единичен.
Я одинок, но не один.
И - горько, горько!
мне привычен
и алкоголь, и никотин.
И полон откровенной жажды
соседки увлажненный взгляд,
и целоваться волен каждый,
и пробки в потолок палят!..
И пусть разводы винных пятен
напомнят лишний раз о том,
что до конца еще не спятил
и что не лишний за столом.
Под звуки музыки гремящей
я буду жить, пока я жив,
и не сыграю в долгий ящик,
стаканчик водки осушив.
Пылайте, свадебные розы!
Читать дальше