Редьярд Киплинг - Казарменные баллады и Семь морей (книги стихов)

а также вам, пропащая когорта,

Собратьям, что с проклятьем там, за морем,

влекут свое солдатское ярмо

Вам джентльмен поет позавчерашний

отборного, но гибнущего сорта.

Сегодня он — драгун Императрицы,

слуга страны, а попросту — дерьмо.

Он был знаком с телятинкой парною,

он выезжал в карете шестернею

С повязкой на глазах он жил, но сказка

к развязке шла, к законному концу:

Мошною тряс налево и направо,

и мир ему кричал на это: «Браво!»

И вот его сержантская расправа

настигла на казарменном плацу.

Мы — несчастные ягнятки, заблудились, ой, как гадко!

Бя-бя-бя!

Мы — овечки черной масти, заблудились, вот несчастье!

Бя-бя-бя!

К тем, кто в жизни быстротечной

Проклят ныне и навечно,

Отнесись, Господь, сердечно, —

Бя-бя-бя!

Нескучно жить, орудуя в конюшне,

нося к помойке кухонные ведра,

И слушать байки дружной шайки-лейки

простых императрицыных драгун,

И с горничной плясать на вечеринке,

и там без предисловий двинуть в морду,

Коль лясы про твои вертикулясы

точить начнет какой-нибудь шаркун.

«Ку-ка-ре-ку!» — кричишь, коль сотрапезник

сочтет, что первоклассный ты наездник,

Но если на плечах твоих не репка,

ты крепко позавидуешь тому,

Кто сроду нищий, но тебя почище,

хотя твои он драит голенища

И кличет «сэр», и этим угождает

дурному самолюбью твоему.

Коль клятвы, что на ветер мы бросали,

и близкие, кому мы не писали,

Виденья нашей матери, отца ли,

все дале уходящие от нас

Сквозь охи сослуживца-выпивохи

в разбуженном сознанье заплясали.

То вам стыдить едва ли нас уместно

за то, что мы так много пьем сейчас

Когда бормочет пьяное сословье,

и свечка догорает в изголовье,

И почему-то именно сегодня

нам драма по-особому ясна,

Тогда все то, что в нас еще таится,

на потолке саморазоблачится

И станет роковой и нестерпимой

висящая над нами белизна!

Чужие мы для Чести и Надежды,

чужие для Любви и к Правде глухи

Мы по ступенькам катимся всё ниже,

как ни вертись, куда ни колеси.

И время нашей молодости — время

душевной нескончаемой разрухи.

Так молоды, но столько всякой грязи

пристало к нам, что — Господи, спаси!

Горит позор, горит, как сожаленье,

за нашу жизнь, за наше преступленье

И наша гордость в том, что мы не горды:

нам только б жить да в дырочки сопеть,

Проклятье нас преследует упорно

до погребенья, до чужого дерна.

Мы умираем, и никто не скажет,

в каких местах придется нас отпеть

Мы — несчастные ягнятки, заблудились, ой, как гадко;

Бя-бя-бя!

Мы — овечки черной масти, заблудились, вот несчастье!

Бя-бя-бя!

К тем, кто в жизни быстротечной

Проклят ныне и навечно,

Отнесись, Господь, сердечно, —

Бя-бя-бя!

Пер. Евгений Фельдман

Вот и мы в резерв уходим среди солнечных полей.

Рождество уж на носу — и позади сезон дождей.

«Эй, погонщики! — взывает злой трубы походный рев

По дороге полк шагает — придержите-ка быков!»

Левой-правой, впе-ред!

Левой — правой, впе-ред!

Это кто ещё там споты-ка-ет-ся?

Все привалы так похожи, всюду ведь одно и то же

Барабаны повторяют:

«Тара-рам! Тара- ро!

Кико киссиварти, что ты там не хемшер арджи джо?»

Ух торчат какие храмы, аж рябит от них в глазах,

И вокруг павлины ходят, и мартышки на ветвях,

А серебряные травы с ветром шепчутся весь день,

Извивается дорога, как винтовочный ремень.

Левой — правой, впе-ред, и т. д.

Был приказ чтоб к полшестому поснимать палатки вмиг,

(Так в корзины сыроежки клали мы, в краях родных)

Ровно в шесть выходим строем, по минутам, по по часам!

Наши жены на телегах, и детишки тоже там.

Левой — правой, впе-ред, и т. д.

«Вольно!» — мы закурим трубки, отдохнем да и споем;

О харчах мы потолкуем, ну и так, о том о сём.

О друзьях английских вспомним — как живут они сейчас?

Мы теперь на хинди шпарим — не понять им будет нас!

Левой — правой, впе-ред, и т. д.

В воскресенье ты на травке сможешь проводить досуг

И глядеть, как в небе коршун делает за кругом круг

Баб, конечно, нет, зато уж без казармы так легко:

Офицеры на охоте, мы же режемся в очко.

Левой — правой, впе-ред, и т. д.

Что ж вы жалуетесь, братцы, что вы там несете вздор?

Есть ведь вещи и похуже, чем дорога в Каунпор.

По дороге стер ты ноги? Не даёт идти мозоль?

Так засунь в носок шмат сала — и пройдет любая боль.