Владимир Маяковский - Том 12. Статьи, заметки, стенограммы выступлений

«Красочным» — сказано чересчур шикарно, красок почти не было, брали любую, чуть размешивая на слюне. Этого темпа, этой быстроты требовал характер работы, и от этой быстроты вывешивания вестей об опасности или о победе зависело количество новых бойцов. И эта часть общей агитации подымала на фронт.

Вне телеграфной, пулеметной быстроты — этой работы быть не могло. Но мы делали ее не только в полную силу и серьезность наших умений, но и революционизировали вкус, подымали квалификацию плакатного искусства, искусства агитации. Если есть вещь, именуемая в рисунке «революционный стиль», — это стиль наших окон.

Не случайно, что многие из этих работ, рассчитанные на день, пройдя Третьяковскую галерею, выставки Берлина и Парижа, стали через десять лет вещами настоящего так называемого искусства.

Я привожу в этой книге только незначительную часть материала, только то, что сохранилось в днях. Кроме двух, приводимых раньше по памяти, а теперь полностью — текстов «Азбуки» и «Бубликов» * , — все остальное не публиковалось и публиковаться, кроме этой книги, не будет.

Для меня эта книга большого словесного значения, работа, очищавшая наш язык от поэтической шелухи на темах, не допускающих многословия.

Это не столько чтение, сколько пособие для времен, когда опять придется крикнуть:

[ 1930 ]

Сейчас в Третьяковской галерее * в трех комнатах открыта выставка одиноких, разрозненных тщательно собранных окон сатиры РОСТА.

В 19–21 годах тысячи этих окон и радовали и мозолили глаза с множества окон и витрин пустующих магазинов, клубных стен, вокзальных агитпунктов.

Большинство этих окон растеряла наша безалаберность.

Через годы над этими окнами будут корпеть ученые, охраняя от времени скверненькую бумагу.

Охранять эти окна надо и надо.

Так как — это — красочная история трех боевейших годов Союза —

так как — это — предки всех советских сатирических журналов, предки труднейшего, безбумажного, безмашинного, ручного времени.

Первые окна — уникумы, рисовались в одном экземпляре, дальнейшие размножались в десятках и сотнях экземпляров трафаретом. Основные плакатщики * : Черемных, Малютин, я.

Лозунги и тексты — почти все мои. Привожу несколько моих неопубликованных окон и текстов.

В ближайшее время в Гизе выйдет книга Окон Сатиры * .

[ 1930 ]

Работа поэта революции не исчерпывается книгой. Митинговая речь, фронтовая частушка, агитка-однодневка, живой радиоголос и лозунг, мелькающий по трамвайным бокам, — равные, а иногда и ценнейшие образцы поэзии. Открывая выставку тов. Маяковского, мы не собираемся чествовать его живую работу мертвящим, подводящим итоги юбилеем. В. В. Маяковский прежде всего — поэт-агитатор, поэт-пропагандист, поэт — на любом участке слова — стремящийся стать активным участником социалистического строительства. Основная работа Маяковского развернулась за двенадцать лет революции. Сегодняшняя выставка должна расширить взгляд на труд поэта каждого начинающего работать над словом. Газета, плакат, лозунг, диспут, реклама, высокомерно отстраняемые чистыми лириками, эстетами, — выставлены как важнейший род литературного оружия.

На нашей выставке собрана только часть наиболее характерного материала — одно название каждой газеты и журнала из бесчисленных номеров, печатавших стихи, наиболее обстоятельная по объему и взглядам наша и иностранная критика, незначительная часть афиш, характерные черты биографии, некоторые образцы различных видов труда.

Подробным подбором материалов и подведением полных итогов работы займется лаборатория и арсенал Маяковского.

[ 1930 ]

1-ое действие. Чудаков изобретает «машину времени». Тов. Велосипедкин — легкий кавалерист — помогает продвинуть изобретение через бюрократические рогатки.

Во втором действии попытка добраться до главного бюрократа т. Победоносикова — Главначпупса — «главного начальника по управлению согласованием».