Джордж Байрон: Гяур

Коль это всё любовь и есть —

То я любил! Я не вздыхал,

И не грустил, но твердо знал,

Что должен счастьем овладеть,

Добиться или умереть.

Я умираю, но зато

Я счастлив был. И смерть — ничто!

Когда б я мог Лейлу забыть,

Я так же, так же стал бы жить,

Опять страдать, опять любить…

Не о себе, отец святой,

Я полон скорби, но о той,

Кого навек волна взяла

О. Как моя душа ждала,

Что скоро с ней в могиле той

желанный обрету покой!

Она была мне жизнь и свет

Для глаз моих другого нет,

И только память предо мной

Сверкает утренней звездой!

Любовь и верно свет небесный,

И нам подарен он судьбой,

Чтоб искрой ангельской, чудесной

Возвысить низкий дух земной!

Надежда ввысь влечёт его

В любви к нам сходит божество

Господь нам шлет любовь, чтоб луч

Проник сквозь полог мрачных туч

И ореолом одарил

Живую душу. Я любил,

И пусть любовь моя мрачна,

Пусть злом покажется она —

Тебе как хочешь прокляни,

Но не вини, о, не вини

Её любви чистейший свет!

Ведь он сверкал в душе моей!

О если б снова блеск лучей

Как прежде одарял мне путь

Хоть к смерти, хоть куда-нибудь!

Не удивляйся, что навек

Лишён надежд и света дня

Не сладил с горем человек,

И в ярости судбу кляня,

Ужасные дела творит,

Лишь прибавляя к горю зло:

Коль сердце кровью истекло,

Его удар не устрашит!

Кто пал с вершин ближенства — тот

В любую пропасть упадёт,

Я словно хищный коршун дик

В твоих глазах? Ну что ж, старик,

Я это заслужил вполне!

Да. Коршун я, и шли за мной

Опустошенье и разбой,

Но голубь мне примером был:

Я дважды в жизни не любил!

И дрозд лесной и лебедь мог

Дать людям верности урок,

Но человек им пренебрег!

И пусть над верностью сердец

Смеётся молодой глупец,

Я эту радость не пойму,

Не позавидую ему!

Он сердца к души лишён,

И лебедя не стоит он!

Как жалок он в сравненье с той,

Кого он предал, трус пустой!

Я так не мог: вся жизнь была

Полна тобой одной, Лейла!

И радость, и вина моя,

Всё, что от неба я хотел,

Й всё, что иа земле имел!

Другой такой не создала

Природа, а когда б смогла

Создать, — то все ж в ее черты

Я б не взглянул: она — не ты

! 1С*жалевъя евшс де! * верности моей,

Но поздно: только образ твой!

Храним последнею мечтой!

И вот ее взяла могила"

А я остался, всем чужой,

И сердце мне змея сдавила,

Я рвался в бой, я только в бой.

Все краски гор лесов, полей

Затмил мне мрак души моей

, и все, что прежде так любил,

Я отвращеньем заклеймил!

Теперь ты знаешь весь мой грех…

Но боль моих несчастий всех

Никто, никто не может знать…

Не надо к покаянью звать,

Ты видишь, близок смертный час,

Коль верить в твой святой рассказ?

Под силу ли словам твоим

Былое сделать небылым?

Пойми, душа моя в огне,

Молитвы не помогут мне

И жалость не нужна твоя,

Но обещай, что мог бы я

Молитвою вернуть Лейлу,

Я раснростёрся б на полу,

И тысячи молитв вознёс

до неба, где имеет спрос

Дешёвый звук продажных месс!

Когда придет охотник в лес,

Чтоб львят из логова забрать,

Попробуй львицу утешать,

Но не меня, отец святой,

Не смейся над моей тоской!

В дни безмятежные, иные,

Когда душа душе — родня,

Там, где цвели края родные

Был друг когда-то у меня.

Его в живых быть может нет,

Но если жив он, передай

Вот эту намять прежних лет.

Хоть он как я суров — пускай

узнает он, как умер я:

Близка ему судьба моя.

Пусть опозорен я, но тот

Кто другом был меня поймёт.

В те стародавние года

Он верно предсказал мой рок,

Я лишь смеялся, но тогда,

Ведь я еще смеяться мог!

Его слова, что я забыл,

Верны: он правду говорил!

Всё расскажи ему. Ведь он

Сам будет этим поражен…

Я в битвах/так скажи ему/

О нашей юности забыл, -

И прежде чем уйти во тьму

Его бы я благословил,

Уже бессильным языком,

Но грянул бы небесный гром,

Когда б молился я о нём!

Я никогда б не попросил,

Чтоб имя он моё щадил,

Он слишком добр, скуп на слова

Да я молва…Что мне молва?

Я не скажу пусть не грустит,

Обидой это прозвучит,

Оплакать брата может брат,

А друга старый друг — стократ.

Отдай ему кольцо, отец,

Скажи, чем стал я под конец,

Сухой пергамент, ствол гнилой,

Осколок страсти, лист сухой,

Который осень сорвала

И с гневным ветром унесла!

Поверь, всё это не во сне: