«Люди, люди, скажите, ктО вас…»
Люди, люди, скажите, ктО вас
учит пхаться мешком ребристым?
Попадёшь в городской автобус —
позавидуешь декабристам.
Нет, не ссылке во глубь Сибири,
не гоненьям иного рода —
просто, знаете, страшно были
далеки они от народа.
Понапрасну говорят,
что гордиться нечем:
вон космический снаряд
приинопланечен!
Возгордимся же судьбой,
рыжая собака,
возле нашего с тобой
мусорного бака!
«Какого, скажите, рожна…»
Какого, скажите, рожна
меня спозаранку изъяли
из тёплой реальности сна
в кошмары придурошной яви!
И как мне, ей-богу, смешны
те люди, которых с рожденья
преследуют страшные сны
и радует миг пробужденья!
«Не каркайте вы надо мной…»
Не каркайте вы надо мной,
вороны Аллеи Героев!
Под этой бетонной стеной
не лягу я, близких расстроив,
в честь Родины очередной.
Однажды вынесут во двор
мою бесчувственную тушку.
И шестикрылый прокурор
определит на всю катушку.
Сведут в угрюмые места,
где соответствующий климат.
А то, что я любил Христа,
в расчёт, наверное, не примут.
«Ракета, если верить интернету…»
Ракета, если верить интернету,
туристов на орбиту подняла.
Угрюмо размышляю с похмела:
«Отмыли всю наличную монету?
Раздели конкурентов догола?
Нам что уже, другого дела нету,
как созерцать из космоса планету
и умиляться, сколь она мала?»
На скворечьем просторечье
изъясняется ветла.
Дивны Божии дела.
То ли дело человечьи!
Догорает Междуречье.
Скоро выгорит дотла.
Куда судьба тебя ни сватай:
в Торонто или же в Тамбов —
ты вновь вернёшься в город статуй,
вооружённых до зубов.
Все изваяния Гранады,
во-первых, нашим до плеча.
В руке разжатой — ни гранаты,
ни автомата, ни меча.
Скучает сердце. Глазу нужен
суровый город вдалеке,
где только Ленин безоружен —
поскольку на броневике.
Над перекрестием дорог,
гремя, безумствует пророк.
Он абы как — вдали! вблизи! —
вонзает свой слепящий лом.
Из нас любого порази —
окажется, что поделом.
Илье без разницы, в кого.
Но мне-то, мне-то каково!
«Когда блистательная Волга…»
Когда блистательная Волга,
надменно мышцами играя,
как древнегреческий атлет,
войдёт в овраги и надолго
отрежет дачу от сарая
и от калитки туалет —
то что тогда?..
Это март или не март?
Вымерзаю — и жестоко.
Свесил ледяной кальмар
щупальцы из водостока.
Стекленеющий мосток.
Обмороженные веси.
Заползти бы в водосток —
и обмякнуть, ножки свеся.
На дверях сменили код.
Не спасло. Звоночек — звяк!
Ладно. Здравствуй, Новый год.
Ты последний или как?
Вроде бы и пить уже невмочь,
но попробуй график поломай:
кончилась Вальпургиева ночь —
а за нею сразу Первомай!
«Новое несчастье накатило…»
Новое несчастье накатило,
повело себя, как Чикатило.
И кричать бессмысленно, понеже
прибегут, помогут, но не мне же!
«Стебли ног отрастя в феврале…»
Стебли ног отрастя в феврале,
вы не рано ль оттаяли, девушка?
Вам бы шейку закутать, да не во что!
Ой, простите, у вас «шевроле»…
Уходя на загробную пенсию,
содержи документы в горсти,
чтоб потом, одолевши ступень сию,
неприятностей не огрести.
«Социализм, возвращайся немедленно…»
Социализм, возвращайся немедленно
в наши места —
лучше травить анекдоты про Ленина,
чем про Христа!
Кончилась анархия,
съедена стерлядка.
Думаю: а на хер я
требовал порядка?
Вы, в разврате потонувшие,
отойдите, потому что я
не торгую звонкой лирою —
я чулками спекулирую!
«Тот — ради славы, тот — в избытке мужества…»
Тот — ради славы, тот — в избытке мужества,
иной — в угоду звонкому грошу,
а я который год пишу от ужаса,
что больше ничего не напишу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу