Бо Ли - Пейзаж души - «Поэзия гор и вод»

В известном цинском трактате «Предисловие сидящего в тиши» сказано, что «очарование гор и вод возникло не само по себе, а было порождено Се Линъюнем» [16] Поэт (385–433 гг.) , то есть именно он ввел их в поэзию, сделал объектом эстетического внимания. В период Восточной Цзинь [17] 317-420 гг. «сокровенная» поэзия сделала «горы и воды» частью эстетики пейзажа, углубив этим фундамент пейзажной поэзии. Этот процесс слияния «учения о сокровенном» с эстетикой поэзией был достаточно сложен. Здесь стоит только подчеркнуть, что очарование южного пейзажа предоставляло талантливым людям реальные жизненные идеалы для своих духовных поисков самым благоприятным образом. Однако в «сокровенной» поэзии пейзаж хотя и изображался как свидетельство естественного Дао, тем не менее подспудно к красоте природы добавлялась идея эстетического развития красоты природы, тем самым выражая свое понимание истинности и живой силы Великой Природы.

Иной была поэзия другого Се из этого же рода — Се Тяо. Он тоже происходил из аристократической среды, занимал высокие чиновные посты, но стремился больше к литературной известности, лишенный присущего Се Линъюню вельможного духа. Путешествовал он, в основном, по ограниченной полосе между Цзиньлином, Сюаньчэном и Цзинчжоу. Он предпочитал не гнаться за невиданным, а добывать «новые чувства» в «старых знаниях».

Старший Се (Се Линъюнь) либо растворяет пейзаж в чувстве, либо отделяет одно от другого. Се Тяо, как говорится, «привлекает реки и горы в помощь себе», ведь, по словам минского Се Чжэньюня, «пейзаж — посредник стиха, чувство — его стержень». Объективный пейзаж, который видит Се Тяо, и его внутреннее ощущение пейзажа равноправны. А у Се Линъюня, хотя он тщательной кистью выписывает прекрасные виды природы, преобладает акцент на удаленных от человека объектах, и его чувство теряется в глубине горных лесов. У Се Тяо природные горы и воды кажутся будничными и близкими читателю эстетическими объектами, возбуждая созвучные поэту чувства и мысли. Се Линъюнь преображает природный пейзаж в чисто-чувственный эстетический объект созерцания, тогда как Се Тяо развивает дальше категорию «естественности как потока бытия», обращая эстетический ракурс главным образом на повседневные виды Цзяннани [18] Обобщенное название территорий к югу от реки Янцзы. выделяя в них «чистоту и красоту». Горы и воды природы Се Линъюнь познает чувством, Се Тяо — поднимается над пылью мирской для философических размышлений, и в его стихах постепенно вызревал стиль поэзии танской эпохи.

В стихотворении ｫ«В „Западном тереме“ у Цзиньлинской стены под луной читаю стихи» Ли Бо писал:

Ли Бо всю жизнь питал глубокое восхищение перед многими историческими личностями, но, пожалуй, по поэтической славе и стилю более всего был ему созвучен Се Тяо. Чжу Си [19] Философ, 1130–1200 гг. считал, что «в поэзии Ли Бо не только неистов, но также и изящен и мягок». В таком же духе Жэнь Хуа назвал его «человеком с чистой и возвышенной душой». Влияние на него обоих Се несомненно, но очевидной причиной большей близости к младшему Се было его тяготение к свежести природы. Ли Бо значительно больше ценил естественность и гораздо меньше — красочность, хотя в практическом творчестве не отбрасывал отделку и красочность, присущие поэзии периода Шести династий [20] Период 229–589 гг. (с.47). Чжу Си писал, что «Ли Тайбо вовсе не отвергал поэтических норм, а был среди тех, кто следовал им», то есть Ли Бо не относился с пренебрежением к шлифовке стиха, впитывал опыт предшественников, просто он таким образом обрабатывал его, что уничтожал все следы отделки. О таких стихах говорят, что они «отшлифованы Небом».

В своих поэтических строках Ли Бо, преимущественно, рисовал объективно существующие виды. Формировавшийся им мир чистоты и наполненной пустоты тих и неярок, однако это отнюдь не мертвая тишина, это мир жизни и жизненной силы, оживляющий образ самого поэта, который сливается с природой, со всеми чувственными образами, витающими среди чистых и пустых гор и вод. Как, например, в стихотворении «Песнь о Чистом ручье»: