Ли Бо - Стихи в переводе Сергея Торопцева

О, сколь ты величава, Птица Пэн, простертая от просини Небес до безоглядной пустоши Земли, с Небесною Рекой одной сопоставима. Твой лёт следил Паньгу, наш Прародитель, Сихэ, возничий Солнца, лишь вздыхал. Смущенье наступало во всех восьми пределах, средь четырех морей, когда твои крыла над ними нависали и грудь скрывала свет дневной, как будто снова к нам вернулся Хаос первозданный. Свернешь чуть в сторону — туман растает, открыв зарю.

И так пройдут шесть лун, на краткий отдых ты к морю спустишься. Тобой закрытый свет вновь вырвется из бездны и зальет пустынные пространства. Величию сему навстречу ветра задуют, разольются океаны, с мест горы сдвинутся, Тяньу, восьмиголовый дух воды, оцепенеет, Хайжо, дух моря, вздрогнет, уползут, вжав головы, гиганты-черепахи, несущие святые горы, и огромный кит испуганно сожмется, вспенив море. То диво дивное — немыслимо, непредставимо, Великой Тварной силой Естества оно лишь и могло быть создано.

Не Кликуна ж в злаченых перьях ставить рядом с Ним! Пусть Черный Феникс устыдится своих парчовых блесток! О, как хлопочут все — то к Духам побегут, то в город ринутся, Хранитель-Ворон древо еле держит, перед треногой яств печальна птаха, Петух Небесный зори возвещает, Трехногий Ворон заправляет солнца светом. Как суетна вся эта мелкота, а надо сдерживать себя во имя постоянства. Им не постичь души свободной, вольной, сопоставлять их — праздное занятье. Пэн не кичится мощью и величьем, а следует течению времен до той поры, пока в нем есть нужда. Он погрузился в сокровенность Дао, как в Вечность, Эфиром Изначальным насыщаясь, беспечно бродит по Долине Света, в Яньчжоуских океанах Юга то взмоет вверх, то спустится пониже.

А Птица Велия Сию при встрече изрекла: «О, Велика ты, Птица Пэн, и в этом — твое блаженство. Когда я одесну́́ю западный предел крылом накрою, — ошу́юю восточной пустоши не видно. Что мне перемахнуть Земные жилы, Небесный стержень раскрутить?! В тумане непостижности гнездуюсь и пребываю там, где есть Ничто. Давай взлетим вдвоем, крыла раскинем».

Так воззвала она к Великой Птице Пэн — за мною следуй в радости и естестве.

И обе Птицы вознеслись в безбрежные миры, а мелкота невидная о том судачить стала под забором.

Этот могучий образ стал ступенькой к возвышению гордой самооценки поэта, к противопоставлению «Великой Птицы Пэн» — суетной «мелкоте», «Феникса» — «воронам и воробьям», к осознанию своего надземного предназначения. В ироническом ключе он отождествляет себя с героем популярной в Китае буддийской сутры — мирянином, который своей святостью превосходит даже монахов (имя мирянина означает «Безупречная чистота»):

Мудрец Цинляньский, сосланный святой,

Топил лет тридцать имя свое в спирте. Зачем же задавать вопрос такой

Мне — воплощению Вималакирти?

(«Отвечаю Цзяе, сыма области Хучжоу, на вопрос, кто такой Ли Бо») [28] Цзяе : неустановленный чиновник из Хучжоу с фамилией индийского звучания. Сыма : помощник начальника области. Цинлянь : название местности в Шу (около совр. г. Цзянъю), где жил Ли Бо; это буддийский термин, поэтический образ взгляда Будды («Синий Лотос»). Мудрец Цинляньский — самоназвание Ли Бо, связанное и с названием отчего края, и с буддийским образом.

Вот так, с брега Реки взлетел Ли Бо Великой Птицей Пэн в просторы Вечности. А к Янцзы он возвращался не единожды — и физически, и поэтически. 315 раз она впрямую (и тем более косвенно) упоминается в его стихах, тогда как другой, более северный речной великан Хуанхэ — 121 раз [29] «Вэньсюэ пинлунь», Пекин, 2002, № 1, с.28. . К Хуанхэ, мифологически текущей на Землю с Неба, поэт всегда обращается почтительно и тем самым несколько отчужденно, а Янцзы для него ближе, духовно родственней. Стихи Ли Бо неотрывны от земных пейзажей Янцзы, по которой он плавал не раз; его стихи импульсивны, как бурное течение Янцзы. Его чувства к Реке напоминают отношение поэта к луне — почти «приятелю», другу.

Ли Бо вырос в Шу, крае, тяготевшем к культуре древнего царства Чу в среднем течении Янцзы, восхищался сакральными элементами культуры нижнего течения (У, Юэ), много раз бывал в живописных местах среднего течения (Цюпу — Осенний плес, территория древнего царства Вань) и там завершил свой земной путь (Данту).

Он был отчаянный, неостановимый летун, надолго нигде не задерживавшийся, словно в груди стучал моторчик, влекший его во все новые и новые пространства. Иероглиф «летать» попадается в стихах Ли Бо 316 раз (а у его младшего современника Ду Фу, человека талантливого, но более оседлого, лишь 179) [30] Там же. .