Виктор Гюго - Том 12. Стихотворения

О друзья, победа с нами!
Рано, лишь забрезжил день,
Составляю я стихами
Самый свежий бюллетень.

Гору сделаю ступенью,
Чтобы песнь была слышна.
Забросала всех сиренью
Победившая весна.

Туфельки надела Жанна,
Не боится стужи злой.
Голубой, благоуханный,
Ходит ветер надо мной.

Птиц, ягнят полна долина.
Я же, дерзкий, с высоты
Шлю зиме бегущей в спину
Залп за залпами цветы!

Раз Платона я читал,
Вдруг в дверях, в потоках света,
Ликориду увидал…
Ах, простите, Тюрлюрету.
Перед нею до сих пор
Я молчал, как трус завзятый,
В золотой небес простор
Уносясь мечтой крылатой.
Шла по лестнице она
В юбке цвета перламутра.
Ясных глаз голубизна
Отражала свежесть утра.
Те, что улица поет,
Пела и она куплеты,
Но ее прелестный рот
Превращал их в волны света.
И померк философ мой
От прелестных глаз плутовки.
Связан ленточкой простой
Ореол вокруг головки.
Не в атласе дорогом,
В скромном ситчике цветами…
В пальцах — кружка с молоком,
В озорной улыбке — пламя.
И тогда (Федон, как хмель,
Видно, быть велел смелее)
Я сказал: «Мадемуазель,
Извините, вы не фея?»

Когда мы с ней все вишни съели,
Подружка рассердилась вдруг:
«Приятней были б карамели!
Сен-Клу несносен, милый друг!»

Хотелось пить. Уже не любы
Нам эти вишни в зное дня.
«Смотри, измазала я губы
И руки… Ах, оставь меня!»

Потом пошли упреки, слезы,
Меня ударила в сердцах.
Какой июнь! Лучи и розы.
Поет лазурь. Тепло в полях.

И вытер я — судите сами:
Скорей ли гнев ее пройдет? —
Сердитый кулачок — цветами
И поцелуем — милый рот.

О чудный гений, ты, который
Встаешь из недр моей души!
Светлы безбрежные просторы…
Сорвать оковы поспеши!

Все стили слей, смешай все краски,
Te Deum с дифирамбом сплавь,
В церквах устрой в честь Вакха пляски
И всех богов равно прославь;

Будь древним греком и французом;
Труби в рожок, чтоб встал с колен
Пегас, согнувшийся под грузом,
Что на него взвалил Беркен.

С акантом сопряги лиану;
Пусть жрец с аббатом пьют крюшон;
Пусть любит царь Давид Диану,
Вирсавию же — Актеон.

Пусть свяжут нити паутины,
Где рифм трепещет мошкара,
И нос разгневанной Афины
И плешь апостола Петра.

Как Марион смеется звонко
И фавна дразнит, подгляди;
Пентезилею-амазонку
В кафе поужинать своди.

Все охвати мечтою шалой,
Будь жаден, по свету кружи…
Дружи с Горацием, пожалуй, —
Лишь с Кампистроном не дружи.

Эллады красоту живую,
Библейских нравов простоту
В искусстве воскреси, рисуя
Сверкающую наготу.

Вглядись в поток страстей горячий;
Все предписания забудь
И школьных правил пруд стоячий
До дна бесстрашно взбаламуть!

Лагарп и Буало надутый
Нагородили чепухи…
Так сокрушай же их редуты —
Александрийские стихи!