Александр Блок - Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908

Глаза уж не глядят — клоками
Кровавой кожи я покрыт.
Но за ослепшими глазами
На вас иное поглядит.

Ходит, бродит, колобродит
Старый дед — сердечный хмель.

В прялке — вечная кудель,
Прялка песенку заводит.

Стучится тихо. Потом погромче.
  Потом смеется.
И смех всё ярче, желанней, звонче,
  И сердце бьется.

  Я сам не знаю,
  О чем томится
    Мое жилье?

  Не сам впускаю
  Такую птицу
    В окно свое!
  И что мне снится
  В моей темнице,
    Когда поет
  Такая птица?

  Прочь из темницы
    Куда зовет?

Их было много — дев прекрасных.
Ущелья гор, хребты холмов
Полны воспоминаний страстных
И потаенных голосов…

Они влеклись в дорожной пыли
Отвека ведомым путем,
Они молили и грозили
Кинжалом, ядом и огнем…

Подняв немые покрывала,
Они пасли стада мои,
Когда я крепко спал, усталый,
А в далях плакали ручьи…

И каждая прекрасной ложью
Со мною связана была,
И каждая заветной дрожью
Меня томила, жгла и жгла…

Но над безумной головою
Я бич занес, собрал стада
И вышел горною тропою,
Чтоб не вернуться — никогда!

Здесь тишина. Здесь ходят тучи.
И ветер шелестит травой.
Я слушаю с заветной кручи
Их дольний ропот под горой.

Когда, топча цветы лазури
Копытом черного коня,
Вернусь, как царь в дыханьи бури, —
Вы не узнаете меня!

В глубоких сумерках собора
Прочитан мною свиток твой;
Твой голос — только стон из хора,
Стон протяжённый и глухой.

И испытать тебя мне надо;
Их много, ищущих меня,
Неповторяемого взгляда,
Неугасимого огня.

И вот тебе ответный свиток
На том же месте, на стене,
За то, что много страстных пыток
Узнал ты на пути ко мне.

Кто я, ты долго не узнаешь,
Ночами глаз ты не сомкнешь,
Ты, может быть, как воск, истаешь,
Ты смертью, может быть, умрешь.

Твои стенанья и мученья,
Твоя тоска — что́ мне до них?
Ты — только смутное виденье
Миров далеких и глухих.

Смотри, ты многого ль достоин?
Смотри, как жалок ты и слаб,
Трусливый и безвестный воин,
Ленивый и лукавый раб!

И если отдаленным эхом
Ко мне дойдет твой вздох «люблю»,
Я громовым холодным смехом
Тебя, как плетью, опалю!

Ты не получишь воздаянья,
Ты не узнаешь ничего,
Но быть дала ты обещанье
Хозяйкой дома моего.

Чудесно всё, что узнаю́,
Постыдно всё, что совершаю.
Готов идти навстречу раю,
И медлю в сумрачном краю.

Ты помнишь — в лодке в час заката
Я задержал на миг весло?
Какая горькая утрата!
Какое счастие прошло!
Прошло и кануло навеки…

Не было и нет во всей подлунной
  Белоснежней плеч.
Голос нежный, голос многострунный,
  Льстивая, смеющаяся речь.

Все певцы полночные напевы
  Ей слагают, ей.
Шепчутся завистливые девы
  У ее немых дверей.

Темный рыцарь, не подняв забрала,
  Жадно рвется в бой;
То она его на смерть послала
  Белоснежною рукой.

Но, когда одна, с холодной башни
  Всё глядит она
На поля, леса, озера, пашни
  Из высокого окна.

И слеза сияет в нежном взоре,
  А вдали, вдали
Ходят тучи, да алеют зори,
  Да летают журавли…

Да еще — души ее властитель,
  Тот, кто навсегда
Путь забыл в далекую обитель, —
  Не вернется никогда!

Не могу тебя не звать,
  Счастие мое!
Имя нежное твое
  Сладко повторять!
Вся ты — бурная весна,
Вся ты — мной одним пьяна,
  Не беги же прочь!
    Хочешь дня —
  Проходит ночь…
Не избегнешь ты меня!