Через несколько месяцев, когда The Birthday Party переехали из Лондона в Берлин, мы познакомились с E.N. и стали друзьями. Я помню, что навещал их во время записи «Жаждущего Животного» в маленькой крузбергской студии, очень холодной и затхлой, заваленной кучей старья. И в центре комнаты стоял микрофон, указывающий на маленького паршивого пса, копавшегося в куче дымящихся поросячьих кишок. К груди Бликсы Баргельда был прикреплен контактный микрофон, а жилистый Мафти барабанил кулаками по доске. Бум-бум Бум-бум. Бум-бум Бум-бум. E.N. принадлежат к той разновидности групп, которые работают в туманной области «новой музыки», что для меня лично не более чем ярлык, раздаваемый чересчур щедро и чересчур быстро. Ярлык, который с готовностью принимается большинством групп в наши дни, особенно в Германии; группами, чьи амбиции не имеют иной цели, чем собственное бессмысленное самовыражение через запугивание публики неизвестным и новым. Einstuzende Neubauten не таковы. Они просто «великая» группа — я употребляю это слово в его классическом смысле. Лично для меня их сущность кроется вовсе не в неортодоксальной манере игры на музыкальных инструментах — напротив, она имеет вполне ортодоксальную природу. Einstuzende Neubauten делает великими в моих глазах, то же самое, что делает великими Джонни Кэша или же Velvet Underground, Джонни Ли Хукера, Suicide, Элвиса, Дилана, Leadbelly, The Stooges. Все они — первопроходцы, но что выделяет Ханка Уильямса из массы его современников, то же отделяет E.N. от огромной, безликой трясины, которую представляет собой музыка современной «новой волны». Благодаря собственному трудолюбию, стойкости по отношению к компромиссам, благодаря боли истинного самовыражения, благодаря неподдельной любви к своему искусству, они добились звука, который, прежде всего, является их собственным, их подлинным звуком. Но не для того, чтобы как-то выделиться. Эта группа разработала свой язык исключительно с одной целью — дать голос своей душе.
И вот в чем основное отличие между E.N. и теми, кто им подражает. Вот почему E.N. не подвластны времени. Они всегда знали значение и цель своей музы: дать высказаться своей душе.
перевод Елена Клепикова
О, че-е-е-е-ерная Жанна
О, че-е-е-е-ерная Жанна
Ужас в голове
Язык словно рана
Живет у реки
Боли и обмана
Горящий фонарь воду пронзает
Компанию освещает
Двадцать шляп
Двадцать голов
Каждый из них готов
Расправиться с ней в подвале
Ее виски распили
Ее саму истерзали
О, че-е-е-е-ерная Жанна
О, че-е-е-е-ерная Жанна
Ты снова вспомнила
Про крепкий сон, про крепкий сон
Бездомные псы изгадили твой огород
Цепными псами торфяник твой окружен.
«Г-н Смит, г-н Вессон,
Почему вы сегодня закрылись так поздно?»
Да вот нас задержала девочка
Очень похожая на ворону
.32, .44, .38 она просила нас взвесить
А когда мы спросили, куда держит путь
Она ответила: «К мести»
В Нью-Хейвен сорок восемь человек проживали
До тех пор, пока девочку к ним не прислали
О, че-е-е-е-ерная Жанна
О, че-е-е-е-ерная Жанна
Печальны и пьяны твои пистолеты
Провели они ночь с тобой до рассвета
Дорога домой была намного короче
Двадцать восемь осталось в Нью-Хейвене, впрочем
перевод Елена Клепикова
Внизу у дороги я увидел Мери
Волосы из золота, губы - вишни спелые
Мы спускались к реке, туда, где плакали ивы
Креслом для влюбленных обнаженный корень был
Из разодранной земли воскресший
Но ивовыми путами связан крепче
О, Мери, обольстительница сердца
(И понять, что правильно, я не в силах)
Вечный заложник в твоем детском мире
И свое оловянное сердце я положил
В темницу ее груди
Она плыла впереди
Потряхивая кудрями
К коленам платье спуская
Воды превращая в вино
Ивы превращая в венки
Мери смеялась вдали
Спугнув сазана
Своей призрачной тенью, которую она несла
Сквозь эти реки печали и сквозь меня
перевод Елена Клепикова
В один из дней пропал кривляка
И никто не видел, куда он ушел
Собравшись, они двинулись за гору
Выкинув его вагончик из шоу
Тот стоял, прислоненный к одинокой горе
По мосту шагая, все посмотрели наверх
Первый дождь пробрался к реке в постель
Вагончик светился на самой скале
Читать дальше