Александр Кондратьев - Боги минувших времен - стихотворения

«Делать нечего. Летой глубокою
Я клянусь тебе, Гера моя:
Не покину тебя одинокую
Для Киприды божественной я!»…

Часто клался он Летой глубокою
И те клятвы давая без труда,
Чтоб утешить жену волоокую,
Но сдержать их не мог никогда.

Усмехалися боги веселые,
Слыша клятву царя своего,
И с улыбкою кубки тяжелые
В честь жены поднимали его.

Упоенные нектаром сладостным,
Дружно Марс и Гефест обнялись,
И со смехом лукавым и радостным
Поглядел на них бог Дионис.

Эос сыпала роты махровые.
Заалел от зари небосклон.
И морщины расправил суровые
На челе своем бог Посейдон…

Кто пустил эту сплетню безумную,
Будто, только окончится день,
В нашем доме походкой бесшумною
Появляется юноши тень.

В темный плащ он с осанкою гордою
Драпируется, строен, как бог,
Не стесняя сандалией твердою
Еле слышно ступающих ног.

Чтоб случайно нечистыми взорами
Его смертный не мог увидать,
Он, неслышно справляясь с затворами,
Появляется в доме как тать.

Будто… Ах, эти сплетни досадные!
Говорят, он сидел у меня,
Расточая объятия жадные
До Авроры, предвестницы дни…

Толки вызвали граждан собрание.
Там решили, что сам Аполлон
Ходит в дом наш ко мне на свидание
И в меня он наверно влюблен…

Чтобы Фебу содеять угодное
И он был снисходителен к нам,
Порешило собранье народное
Меня в Дельфы отравить во храм.

И послали меня, злополучную,
К строгим жрицам в немилую даль,
И под крики и брань их докучную
Слезы лью я, — мне родины жаль.

Жрицы старые, жрицы сердитые
Заставляют поститься меня,
Испаренья вдыхать ядовитые
И сидеть в темноте без огня.

А несносные бога служители
В подземелье меня отвели
И оставили в мрачной обители,
В темноте и от милых вдали.

Усадили меня на треножнике,
Принесли мне воды и кровать;
Мне велели молиться, безбожники,
И лавровые листья жевать.

И сказали они на прощание,
Что, быть может, придет Аполлон,
Как и прежде, ко мне на свидание,
Коль и вправду в меня он влюблен.

«Жди, надейся, из многих избранная:
Может быть, он опять низойдет,
Заколышется тенью туманною
И в объятья твои упадет!»…

После речи их льстиво-торжественной,
На треножнике сидя в углу,
Дожидаюсь я тени божественной,
Созерцая унылую мглу.

Я не верю в богов появление.
И как только придет Аполлон,
Я ему закричу в исступлении:
«Жрец беззубый, оставь меня!.. Вон!»…

Мне вино я пляски надоели.
И теперь тащуся еле-еле
В чащу леса я.
В тень дерев бреду я с солнцепека.
Знаю, есть тут место недалеко,
Где под плеск ручья
Сладким сном забыться так отрадно
И лежать так мягко и прохладно
В бархатной траве.
И пока бреду я тихим ходом,
Все быстрей кружатся хороводом
Мысли в голове.
Мой язык сказать все что-то хочет,
Но нелепицу какую-то бормочет,
Словно я в бреду.
Крупным потом шерсть моя покрыта,
Заплетаются усталые копыта,
Я едва бреду…
Поскорей добраться бы до леса
И в тени зеленого навеса
На траве вздремнуть!
Там я буду слышать, засыпая,
Как поет в ветвях дриада молодая…
Ох, тяжел мой путь!..

Ах, мохнатый сатир, отойди,
Не хватай меня лапой своей!
Мое сердце так бьется в груди.
Я боюсь… Уходи поскорей!

О, мой друг, ты мохнат, некрасив
И копытом о камни стучишь.
Твой неловкий любовный порыв
Всех разбудит в полдневную тишь

Ты так жмешь меня… Ах, отпусти!
Право, могут подруги узнать
И Диане о нас донести…
Отойди же, мне трудно дышать!..

О, мой друг, ты так сильно шумишь,
Что проснется задумчивый бор.
Нарушая полдневную тишь,
Ты разбудишь уснувших сестер!..

Темноликая, тихой улыбкою
Ты мне душу ласкаешь мою.
О, прости меня, если ошибкою
Я не так Тебе песни пою.

Ты рассыпала щедро узорами
Светляков золотые огни.
Благосклонными вещими взорами
На открывшего душу взгляни!