неизвестен Автор - Фламенка

Наслал, нося открыто знак

860 Любви? По поступивши так,

Он напоказ не только мною

И вами пренебрег, не скрою".

Эн Арчимбаут увидел сразу,

Что ко Фламенке эту фразу

Она относит, мол, рукав

Дан ею. Эту мысль поняв,

Ответил словом он таким:

"Клянусь вам тем, кто столь любим,

То не бесчестья знак греховный,

870 Но символ радости любовной:

Долг исполняет наш король

Мне б так! Но где велела роль

Лишь радость показать ему,

Хотел бы я любовь саму.

Он видит в том лишь развлеченье".

- "Понадобится утешенье

Вам это, н'Арчимбаут, скорей,

Чем пролетит пятнадцать дней".

- "Не вмешивайте ревность в дело,

880 Без повода и неумело".

Не поднимая головы,

Она в ответ: "Ревнивым вы

Все ж станете, бог нас рассудит.

Тем более, причина будет".

- "К чему мне наставленья эти?

Подобные я знаю сети,

Наш бесполезен разговор".

Тут к ним жонглер спешит: "Сеньор,

Король наш препоясать хочет

890 Мечом {68} - и дела не отсрочит

Тибаута, графа де Блуа {69}.

Тибаута просьба такова,

Чтоб вы стояли близ него,

Когда начнется торжество".

Эн Арчимбаут кладет поклон,

Не выказав, сколь угнетен,

Чтоб до красотки не дошло.

Ах, грех какой, какое зло!

И королевы то вина,

900 Что н'Арчимбаут лишится сна,

Покоя обрести не сможет,

Что сердце злая боль изгложет,

И не вернуть ничем здоровья,

Как лишь лечением любовью.

Увы, настудит исцеленье,

Коль подтвердятся подозренья.

Едва пред королем встал он,

Как граф Тибаут был посвящен

И с ним четыреста - они

910 Все были из его родни.

Дон Арчимбаут, скорбя, ушел

От королевы, столь тяжел

Был новости зловредной гнет.

Оруженосца он зовет:

"Вели звонить к вечерне; нужен

Нам времени запас - на ужин

Король пойдет лишь после храма".

Но к окнам сшедшиеся дамы,

Желавшие, чтоб без заминки

920 Шли рыцарские поединки,

В крик, услыхав колокола:

"Еще часов не подошла

Пора {70}, а тут вечерня уж!

Пусть ту из нас оставит муж,

Кто в храм пойдет в такую рань,

Оставив рыцарскую брань!"

Но тут король прошел, явив

Сколь нравом добр он и учтив,

Туда, Фламенка где стояла,

930 И вышел вместе с ней из зала.

Бароны поспешили вслед;

Избрали темой для бесед

Любовь все кавалеры, в храм

Сопровождая милых дам.

Хор службу спел на голоса,

Король немедля поднялся.

Расположенье вновь свое

К Фламенке показав, ее

Взял, по обыкновенью, руку,

940 Чем отягчил супруги муку,

И н'Арчимбаут был раздражен,

Хоть виду и не подал он.

Вот ужин. В сотах ли пчелиных,

Во фруктах, в пирожках ли, в винах,

В жарком - ни в чем нехватки нет.

Фиалки, свежих роз букет,

Для охлажденья лед к вину

И снег - чтоб не мешало сну.

Пора и отдохнуть - устав

950 От всех сегодняшних забав,

В преддверье завтрашних событий.

С утра, продолжить разрешите,

Вдоль улиц скачут новички

Из рыцарей, надев значки.

Пришпоривает всяк коня,

В лад колокольцами звеня.

От этой суеты растет

Круг н'арчимбаутовых забот,

А сердце так тоска спирает,

960 Что он решил, что умирает.

Отбросить подозренья хочет

И королеву лишь порочит

За то, что смутная тревога

В него вселилась без предлога.

Беду искусно он таит,

Всем вход в казну его открыт,

Ею даяния щедры,

Он счастлив, коль берут дары.

Семнадцать дней и больше длился

970 Прием, никто бы не решился

Определить: из этих дней

Всех интересней и пышней

И всех радушней был который.

Могущественные сеньоры

Дивились, сколь запас богат

Был у хозяина для трат.

Лишь на двадцатый день дворец

Король покинул наконец

Знать, королева не желала

980 На месяц продолженья бала

В уверенности, что влюблен

Серьезно во Фламенку он.

А он любил ее не страстью

Он мнил, что радуется счастью,

Пожатье ли увидев рук,

Лобзанье ли, ее супруг:

Король не находил в том зла.

Пора отъезда подошла,

Хозяин слышит хор похвал,

990 Довольны все, жонглерам дал

По стольку он, что кто был беден,

Теперь богат, брось даже петь он.

Эн Арчимбаут всех проводил их,

С тоской расстаться ж он не в силах,

Вернулся, а она уж ждет.

Ему сжимает сердце, жжет

Беда, звать Ревность ту беду.

Из-за нее он как в бреду,

Такие думы все на ум

1000 Идут, что не избыть тех дум.

Когда домой вернулся он,

Друзья, решив, что поврежден

В нем разум, разбежались вскоре.

Заламывал он руки в горе