Василий Жуковский: Том 2. Баллады, поэмы и повести

И спасу ль их, открывая
  Близкий ужас их очам?
Лишь незнанье — жизнь прямая;
  Знанье — смерть прямая нам.
Феб, возьми твой дар опасный,
  Очи мне спеши затмить;
Тяжко истины ужасной
  Смертною скуделью быть…

Я забыла славить радость,
  Став пророчицей твоей.
Слепоты погибшей сладость,
  Мирный мрак минувших дней,
С вами скрылись наслажденья!
  Он мне будущее дал,
Но веселие мгновенья
  Настоящего отнял.

Никогда покров венчальный
  Мне главы не осенит:
Вижу факел погребальный;
  Вижу: ранний гроб открыт.
Я с родными скучну младость
  Всю утратила в тоске —
Ах, могла ль делить их радость,
  Видя скорбь их вдалеке?

Их ласкает ожиданье;
  Жизнь, любовь передо мной;
Всё окрест очарованье —
  Я одна мертва душой.
Для меня весна напрасна;
  Мир цветущий пуст и дик…
Ах! сколь жизнь тому ужасна,
  Кто во глубь ее проник!

Сладкий жребий Поликсены!
  С женихом рука с рукой,
Взор, любовью распаленный,
  И гордясь сама собой,
Благ своих не постигает:
  В сновидениях златых
И бессмертья не желает
  За один с Пелидом миг.

И моей любви открылся *
  Тот, кого мы ждем душой:
Милый взор ко мне стремился,
  Полный страстною тоской…
Но — для нас перед богами
  Брачный гимн не возгремит;
Вижу: грозно между нами
  Тень стигийская * стоит.

Духи, бледною толпою
  Покидая мрачный ад,
Вслед за мной и предо мною,
  Неотступные, летят;
В резвы юношески лики
  Вносят ужас за собой;
Внемля радостные клики,
  Внемлю их надгробный вой.

Там сокрытый блеск кинжала;
  Там убийцы взор горит;
Там невидимого жала
  Яд погибелью грозит.
Всё предчувствуя и зная,
  В страшный путь сама иду:
Ты падешь, страна родная;
  Я в чужбине гроб найду…»

И слова еще звучали…
  Вдруг… шумит священный лес…
И зефиры глас примчали:
  «Пал великий Ахиллес!»
Машут Фурии змиями * ,
  Боги мчатся к небесам. * ..
И карающий громами *
  Грозно смотрит на Пергам.

Раз в крещенский вечерок
  Девушки гадали:
За ворота башмачок,
  Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
  Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
  Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
  Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
  Песенки подблюдны.

Тускло светится луна
  В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
  Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
  Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
  Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
  Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
  При святом налое».

«Как могу, подружки, петь?
  Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
  В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
  Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
  Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
  Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
  Ангел-утешитель».

Вот в светлице стол накрыт
  Белой пеленою;
И на том столе стоит
  Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
  «Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
  В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
  Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
  Ужинать с тобою».

Вот красавица одна;
  К зеркалу садится;
С тайной робостью она
  В зеркало глядится;
Тёмно в зеркале; кругом
  Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
  Чуть лиет сиянье…
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
  Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
  Вестник полуночи.

Подпершися локотком,
  Чуть Светлана дышит…
Вот… легохонько замком
  Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
  За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
  Яркими глазами…
Занялся от страха дух…
Вдруг в ее влетает слух
  Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
  Твой услышан ропот!»

Оглянулась… милый к ней
  Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
  Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
  С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
  Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
  В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
  Повода шелковы.