Борис Леонтьев - В осенней тишине стихотворения

Я как-будто не вижу Одиночества дым... Я сегодня унижен, Я сегодня один.

ПРОСНИСЬ! Проснись, проснись! Слова ушли! Осталось дело и утрата! Остались все мои долги И подлость, и расплата.

Погибну я когда один, Оставлен буду я врагами. Разбитый взгляд и не любим, И грязь... раздавлен я ногами...

Проснись! Нет слов! И не уйдешь! Нет, сны не могут сбыться! Вокруг струится злая ложь, И с ней мне не ужиться!

Но миг один оставлен сном: Когда и ты вновь не успеешь, Займешься глупеньким трудом. Но крик звучит: "А тупеешь!"

БЕЗ ВСЕГО Без сна, без музыки, без песен Я все мечтаю в тишине, Что день наступит, я повешен... И это все во сне.

Все глупо, мрачно и нелепо, Душа не может все простить. Что ночь темна, не видно света, Хотел себя тогда убить...

Потерян смысл и все сомненья Я грусть давно уже простил, Осталась подлость и виденье: Я жизнь свою в мечтах прожил!

Но стонут раны и тревоги Несутся к сказке: "Я любил! Забыты счастья все дороги! И нет для жизни грустной сил!"

ВЕЧЕРНЯЯ КОМНАТА Стоит гитара у стены. Без света. Полумрак. Все тихо. Шорохи и сны. Печаль и глупый страх.

Мне грустно. Серый потолок. Сейчас я точно знаю: Есенин, Пушкин и мой Блок Пришли к моей печали...

В устах застыло: "Едкий гул И снова тишина А может я сейчас уснул Не дожидаясь сна?"

О, этот миг, - печальный час: Ищу я тишину... Зачем мне все? Ведь я сейчас Совсем без слез усну.

МОСКВА По московским переулкам По бульварам я иду... Все гремит. Беззвучно. Гулко. Я тихонечко пою.

Денег нет и легкий холод. Все завет меня вперед Мысль одна: "Я слишком молод, Бесполезен мой полет!"

Вот Арбат. Рисунки в цвете. И зовут меня к себе: И художники, и дети, И гитара в далеке.

Ах, зачем мне эти беды? Я люблю свою тоску. Я сегодня грустным не был И поэтому пою...

БЕЗ НАЗВАНИЯ Как назвать печали? Как назвать беду? Грусти не хватает, Грусти я не жду!

Утро вдруг настанет, Солнце вновь взойдет: Я опять не знаю, Что произойдет!

Но я вновь поверю. С ужасом пойду... Постучусь и двери Все же отопрут!

И сбылось! Я знаю! Я в большом пути! Только не хватает Смелости найти...

ЛЕСТЬ Ты кажешься простой и нежной. Увижу: сердце хочет петь! Но грусть твоя, твоя надежда Не может подлость одолеть.

Ты любишь ласку и улыбку, Ты хочешь боль пронзить, Искоренить мою ошибку, И скуку нежностью убить.

Ты все хотела бы успеть: Прожить, поймав пороки славы. Я обзываю тебя: "Лесть! И сладкой подленькой отравой!"

СТРАННО Странно все это: Мечтать - не работать, Надеяться - вовсе не жить, Стихи - недопетая нота, Месть - себя лишь любить.

От восхищений немого восторга Я повторял, и как-будто, себе: "Странно все это, и наверное, долго Стремиться без смысла к мечте."

Я впомнил: "Вся жизнь все равно переменится И время несмело уйдет, Уйдет безвозвратно, К чему мне надеяться, Что жизнь это долгий полет."

Тогда я душою счастливого взлета У счастья одну лишь мечту попросил: "Пусть рифмы мои и бессонные ноты Не в песнях страдают моих!"

Но снова исчезла беззвучная лесть, И снова, как в детстве, надолго ушли Мечты и надежды, и песни, и месть... Но странно: это все сны.

ЗЕЛЕНЫЙ БОКАЛ Вино диктовало мне музу для утра. Я пел, восхищался, огня все просил. И все для того, чтоб во мне не потухла Печаль, для которой я песню сложил.

Сложил... и утрату от ночи искал. Когда ж уберег я от сердца всю душу, Я поднял с улыбкой зеленый бокал И сердца огонь был мечтою потушен!

Как ранний туман вдруг вино испарилось, Огонь - отстрадал, и все песни ушли Туда, где во мне все от счастья искрилось: И боль, и печаль, и былые мечты...

ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ К чему рожденью яркий свет? К чему сомненьям тьма и серость? Пройдет всего лишь двадцать лет, Но ты ничем жизнь не изменишь!

Сегодня снова ты поэт, Но лира медленно ложится В сомненья через тридцать лет: "Тебе кумир поэм приснится!"

Ты пишешь подленький сонет И терпишь узенькие рифмы... Пройдет всего лишь двадцать лет, И твои песни вдруг затихнут.

Тогда поймешь, что жизнь есть бред, Пусть даже гордость расстревожит Все то, что было в двадцать лет, Все то, с чем жизнь бесцельно прожил.

НАИВНЫЙ СОН Приснился мне однажды Цветной наивный сон: Как будто был я храбрым, И "по-уши" влюблен.

Как будто мой румянец Пылал лишь от стыда, И как какой-то пьяный Искал тепла и зла.

Как будто шел я к морю А сзади, сподтишка, Какой-то гад ногою "Мял" мои бока.

И видел как я стройный Ложился на кровать, Послушно и спокойно Старался не кричать.

Как били тело палкой За то, что слишком горд, Как мокрая скакалка Ткала на нем узор.