Анна Присманова - Туманное Звено. Стихотворения

Приезд Присмановой совпадает с переломными моментами биографий многих литераторов, оказавшихся тогда же в немецкой столице. Позднее уйдет присущее тому краткому периоду времени ощущение единства литератур - Советской России и берлинской, ощущение подлинности "культуры поверх барьеров", но пока между Берлином и "метрополией" идет интенсивный диалог, в Берлине кипит литературная жизнь, и если судить только по мемуарам, может сложиться впечатление, что относительно малочисленное русское население Берлина состояло исключительно из людей искусства: А.Белый, А.М.Ремизов, И.С.Соколов-Микитов, А.Н.Толстой, Ив.А.Пуни... Любопытные заметки оставил Гессен: "Беженцы составляли горсточку в четырехмиллионном Берлине, и, казалось бы, должны в нем бы раствориться, а сумели они так намозолить немцам глаза, что однажды в "Ульке" - иллюстрированном приложении к "Берлинер Тагеблатт" - появилась карикатура, под заголовком "Картина будущего", изображавшая "Курфюрстендаммский проспект" и "Тауэнцивскую улицу", пестреющие русскими вывесками и названиями и редкими надписями в окнах магазинов: здесь говорят по-немецки!" [2] Гессен И.В. Годы изгнания: Жизненный отчет. - Paris: YMCA-Press, 1979. С.139. . "Горсточка" русских литераторов не испытывала недостатка в русских изданиях: инфляция, катастрофическая для немцев, обернулась относительной дешевизной для пришельцев и настоящим издательским бумом, к 1922 году в Берлине насчитывалось 72 русских издательства, такого изобилия не знал, пожалуй, и Петербург [3] Гессен, там же, С.106. , существовали уже и первые литературные объединения, и самое яркое из них - Дом Искусств, аналог петербургского. Некоторое представление о тогдашнем Берлине читатель, вероятно, уже имеет по весьма популярным в нашей стране воспоминаниям Ирины Одоевцевой, и вряд ли удивился бы, затеряйся тогда Присманова в этом громкокипении. Но в 1923 году в Литературном сборнике журнала "Эпопея", то есть издании Андрея Белого, появились два стихотворения Присмановой - "Нет весной на свете лишних..." и "Что ни вечер лунный плуг // роет неба лоно черное..." [4] Эпопея: Литературный ежемесячник (№ 4 Лит. сборник), ред. А. Белый. - Москва; Берлин: Геликон, 1923. - С. 26. Литературный сборник оказался последним номером "Эпопеи"; в него вошли стихи Г.Иванова, Б.Лившица, И.Одоевцевой, Н.Оцупа, Г.Петникова, В.Позднера, А.Присмановой, В.Ходасевича. . Не затерялась.

Вероятно, этим же годом можно датировать образование литературной группы "4+1", в которую кроме Анны Присмановой входили еще три поэта Георгий Венус, Семен Либерман, Вадим Андреев, и один критик - друг Андреева по Константинополю (и, кстати, будущий свояк) - Бронислав Сосинский [5] Бронислав Брониславович Сосинский-Семихат (1903-1987), писал под псевдонимом Владимир Сосинский. Был женат на дочери председателя Учредительного собрания Виктора Михайловича Чернова - Ариадне Викторовне Черновой; Вадим Леонидович Андреев - на ее сводной сестре Ольге Викторовне Черновой. Вадим Андреев и Бронислав Сосинский в Париже также входили в одно литературное объединение, впрочем достаточно аморфное, так называемых "Парижских поэтов", о чем Сосинский, считавший себя идеологом группы, пишет в своих воспоминаниях. К этой же парижской группе формально принадлежал и А.Гингер, но когда в 1928 году по инициативе М.Слонима, В.Андреева и Сосинского образовалось объединение "Кочевье", Гингер к нему не примкнул. . Все участники группы уже в Берлине и еще не покинули его, знакомы и посвящают друг другу стихи. Георгий Венус тогда сотрудничал в "Литературном приложении" (под редакцией графа А.Н.Толстого) к газете "Накануне", то есть в приложении, которое выльется, под анонимной редакцией Р.Гуля, в "Литературную неделю" и предоставит свои страницы Г.Шенгели, О.Мандельштаму, М.Волошину, а также и вовсе неизвестным или малоизвестным авторам: В.Пиотровскому [6] Более известен под псевдонимом Владимир Корвин-Пиотровский. , например... К началу 1924 года в "Литературной неделе" вслед за Венусом объявляются и остальеные члены пятерки, публикуют, правда, в основном не стихи, а рецензии на книги и небольшие статьи - обычная литературная поденщина, но в таких вот заметках довольно щедро разбросаны высказывания о поэте и поэзии, подобные которым позднее появятся в критических статьях, посвященных самой Присмановой: говоря о других, поэт выстраивает свою систему самоограничений, ищет слова, необходимые для того, чтоб высказать себя. Он уже начинает диктант критикам. Такова рецензия А.П. на Екатерину Галати, в которой находим и этот пассаж: "Поэтесса нашла бы свою дорогу, если-бы вышла из-под власти "дубравных водопадов""..." и последовала бы за той своей радостью, которая "пахнет канатами и смолой" [7] Рецензия на книгу "Золотой песок" Ек.Галати. Подпись - А.П. // Накануне. - 12 января 1924. - Литературная неделя № 11. - С.7. . В критических этюдах, тонких, изящных, но и метких, которые помещал в газете С.Либерман, чувствуется та же "теоретическая платформа". Именно "отсутствие в поэзии Присмановой поэтических нимф и асфоделий" отметит много позже Г.Адамович [8] Г.Адамович. Речь на вечере памяти Анны Присмановой, Париж, 16 декабря 1961 года (пленка с записью в моем архиве - К.Р.). . Исключительно это "отсутствие", пожалуй, объединяет четырех берлинских поэтов.