Рабиндранат Тагор - Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

Пред утопающими, уверяют,
Картины прошлого проходят вмиг.
Когда я в руки взял ее письмо,
То тоже вспомнил все в одну минуту.
Когда скончалась мать ее, Омоли
Исполнилось семь лет. Какой-то страх
Не покидал меня. Я опасался,
Что девочка недолго проживет.
Какая-то печаль ее мрачила.
На личико ее ложилась тень
Предчувствуемой будущей разлуки.
Мне страшно было дома оставлять
Ее одну. Работая в конторе,
Я думал, мало ли какие вдруг
Несчастия случаются на свете.

На праздники приехала гостить
Из Банкипура тетя. «В наше время
Все грамотны, – заметила она. —
Кто женится теперь на неученой?»
Мне стало стыдно. Я пообещал
Отдать без промедленья дочку в школу.
Что и исполнил на другой же день.
У дочки было много дней свободных,
Но и в учебные она тайком
Домой из школы ухитрялась бегать,
И я, отец, был в заговоре с ней.

На следующий год, приехав, тетя
Сказала: «Вот что, больше так нельзя.
Я увезу ее и в Бенаресе
Пристрою в самый лучший пансион.
Спасу племянницу от ласк отцовских».
Уехала Омоли, скрыв обиду.
Зачем я с тетей отпустил ее!
Я в Бадринатх [81]отправился молиться,
Чтоб убежать от самого себя.
Четыре месяца я жил без писем.
Я думал, наша родственная связь
Ослабла там благодаря заботам
Наставников, и отдал дочь в душе
В господни руки с чувством облегченья.

Спустя четыре месяца я сам
Задумал съездить в Бенарес к Омоли,
Но по дороге получил письмо.
Бог взял ее. Мне нечего прибавить.
Я – в комнате Омоли. Предо мной
Ее письмо. Она в нем пишет: «Очень
Хочу тебя увидеть…»
Вот и все.

Я – девушка из онтохпура. Ясно,
Что ты меня не знаешь. Я прочла
Последний твой рассказ «Гирлянда
Увянувших цветов», Шорот-бабу.
Твоя остриженная героиня
На тридцать пятом годе умерла.
С пятнадцати случались с ней несчастья,
Я поняла, что вправду ты волшебник:
Ты девушке дал восторжествовать.

Я о себе скажу. Мне лет немного,
Но сердце я одно уж привлекла
И ведала к нему ответный трепет.
Но что я! Я ведь девушка как все,
А в молодости многие чаруют.

Будь добр, прошу я, напиши рассказ
О девушке совсем обыкновенной.
Она несчастна. То, что в глубине
У ней необычайного таится,
Пожалуйста, найди и покажи
Так, чтоб потом все замечали это.
Она так простодушна. Ей нужна
Не истина, а счастье. Так нетрудно
Увлечь ее! Сейчас я расскажу,
Как это все произошло со мною.
Положим, что его зовут Нореш.
Он говорил, что для него на свете
Нет никого, есть только я одна.
Я этим похвалам не смела верить,
Но и не верить тоже не могла.

И вот он в Англию уехал. Вскоре
Оттуда письма стали приходить,
Не очень, впрочем, частые. Еще бы!
Я думала – ему не до меня.
Там девушек ведь тьма, и все красивы,
И все умны и будут без ума
От моего Нореша Сена, хором
Жалея, что так долго был он скрыт
На родине от просвещенных взоров.
И вот в одном письме он написал,
Что ездил с Лиззи на море купаться,
И приводил бенгальские стихи
О вышедшей из волн небесной деве [82].
Потом они сидели на песке,
И к их ногам подкатывались волны,
И солнце с неба улыбалось им.
И Лиззи тихо тут ему сказала:
«Еще ты здесь, но скоро прочь уедешь,
Вот раковина вскрытая. Пролей
В нее хотя одну слезу, и будет
Жемчужины дороже мне она».
Какие вычурные выраженья!
Нореш писал, однако: «Ничего,
Что явно так слова высокопарны,
Зато они звучат так хорошо.
Цветов из золота в сплошных алмазах
Ведь тоже нет в природе, а меж тем
Искусственность цене их не мешает».
Сравненья эти из его письма
Шипами тайно в сердце мне вонзались.
Я – девушка простая и не так
Испорчена богатством, чтоб не ведать
Действительной цены вещам. Увы!
Что там ни говори, случилось это,
И не могла ему я отплатить.

Я умоляю, напиши рассказ
О девушке простой, с которой можно
Проститься издали и навсегда
Остаться в избранном кругу знакомых,
Вблизи владелицы семи машин.
Я поняла, что жизнь моя разбита,
Что мне не повезло. Однако той,
Которую ты выведешь в рассказе,
Дай посрамить врагов в отместку мне.
Я твоему перу желаю счастья.

Малати имя (так зовут меня)
Дай девушке. Меня в ней не узнают.
Малати слишком много, их не счесть
В Бенгалии, и все они простые.
Они на иностранных языках
Не говорят, а лишь умеют плакать.