Василий Жуковский - Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Еще не дав произнести мне слова,
Потребовал он с гордостью, чтоб выдан
Был Дю Шатель: он мыслит и поныне,
Что Дю Шатель убил его отца.

Когда ж такой постыдный договор
Отвергнем мы…

   Тогда и мир отвергнут.

И ты мое исполнил повеленье?
Сказал, что я готов с ним на мосту *
У Монтеро * , где пал его отец,
Сразиться?..

  Я твою перчатку бросил;
Я объявил, что ты, забыв свой сан,
Идешь с ним в бой на жизнь и смерть как рыцарь.
Но гордо он ответствовал: «Нет нужды
Сражаться мне за то, что уж мое.
Когда же Карл столь жадничает боя,
То пусть найдет меня под Орлеаном:
У стен его я завтра с войском буду».
Так отвечал с презрительным он смехом.

Но что ж? Ужель в парламенте моем
Совсем умолк священный голос правды?

Немеет он пред дерзким буйством партий;
Парламентом и ты и весь твой род *
Отрешены навеки от престола. *

Безумное властительство толпы!

Но виделся ль ты с матерью моею?

С твоею матерью?..

    Что королева?

Скажу ли все?.. Был день коронованья,
Когда вошел я в Сен-Дени; гражда́не,
Как на триумф, разубраны все были;
Я видел ряд торжественных ворот —
И в них вступал с надменностью британец;
Усыпан был цветами путь; и, словно
Спасение отчизны торжествуя,
Рукоплескал народ за колесницей.

Рукоплескал… предавши короля
И растерзав отеческое сердце!

Таясь в толпе, я видел, как Ланкастер * ,
Дитя, сидел на королевском троне
Святого Людвига, как близ него
Стояли гордые Бедфорд * и Глостер * ,
Как наш Филипп, Бургундский герцог, брат твой,
Произносил пред ним обет подданства.

Неверный брат! предатель нашей чести!

Ребенок оробел и спотыкнулся,
Всходя на трон по ступеням высоким.
«Недобрый знак!» — послышалось в народе,
И поднялся отвсюду громкий хохот.
Но что же?.. Вдруг твоя родная мать…
О вечный стыд!.. приблизилась… скажу ли?

Скажи.

  И, на руки схватив младенца,
Его сама на трон твой посадила.

О, сердце матери!

    Бургундцы сами,
Грабители, привыкшие к убийству,
При виде сем зарделись от стыда.
Но что ж она?.. Взглянувши на толпу,
Сказала вслух: «Французы, я для вас
Больную ветвь здоровою сменила;
Для вас навек отвергнула я сына,
Исчадие безумного отца».

Чудовище!

   Вы слышали, друзья?
Чего ж вам ждать? Спешите возвратиться
В свой Орлеан и гражданам скажите,
Что сам король их клятвы разрешает.
Не у меня спасенья им искать.
Пускай идут с покорностью к Бургундцу;
Он милостив; его прозванье: Добрый.

Возможно ли?.. Покинуть Орлеан?

О государь, не отнимай от нас
Твоей руки; не отдавай на жертву
Грабительству британцев Орлеана;
В твоем венце он самый лучший перл;
Он верностью к законным королям
Всегда был знаменит.

    Но разве мы
Разбиты?.. Мы ль покинем поле чести,
За Орлеан меча не обнажив?
Как? Не пролив ни капли крови, ты
Осмелишься ничтожным словом вырвать
Из сердца Франции твой лучший город?

Довольно кровь лилась; напрасно все;
Рука небес на мне отяготела;
Везде мои разбиты войска; я
Парламентом отвергнут; мой Париж
И весь народ врагу рукоплескают;
И кровные преследуют меня;
И все мой враг — сама родная мать…
Мы перейдем немедля за Луару;
Не устоять против руки небес:
Она теперь на нас за иноземца.

Что слышу?.. Мы ль, в самих себе отчаясь,
Отечества постыдно отречемся?
Достойно ли тебя такое слово?
Нет, матери чудовищное дело
Минутно твой геройский дух смутило.
Войди в себя; будь снова твердый муж;
С величием беде противостань,
И победишь…