Василий Жуковский - Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Исполни мой приказ.

    О государь!

Ни слова! решено, поди.

     Нет! нет!
Склонись на мир с Филиппом, государь;
Другого нет спасенья для тебя.

Какой совет!.. Но разве ты забыл,
Что жизнь твоя ценою примиренья?

Вот голова моя; я за тебя
Не раз ее носил в сраженье… ныне
Я за тебя ж несу ее на плаху.
Иного средства нет; предай меня
На произвол неумолимой злобы;
Пускай вражда в моей крови потухнет.

Как! до того ль дошло?.. Мои друзья,
Которым вся душа моя открыта,
Мне путь стыда к спасенью выбирают!
Теперь свою всю бедность узнаю:
На честь мою доверенность погибла.

О нет!..

  Молчи! не раздражай меня!
Хотя бы сто престолов мне терять —
Я не спасусь погибелию друга…
Исполни то, что я велел, иди;
Чтоб на суда немедленно грузились.

Иду.

  Не унывай, моя Агнеса.
Есть Франция для нас и за Луарой.

Какой должна я страшный встретить день!
Король идти в изгнанье осужден;
Семейный дом покинуть должен сын
И с милою расстаться колыбелью…
О родина, прекрасная земля,
Прости, тебя мы вечно не увидим!

Ла Гир, ты здесь? А Дюнуа?

      Но что?
Сверкает взор твой… говори, Ла Гир,
Иль новая беда?

    Беды прошли;
Нам небеса опять благоприятны.

Возможно ль? Как?

   Скорее орлеанских
Чиновников вели позвать.

     Зачем?

Судьба войны на нашей стороне:
Дано сражение; мы победили.

Ла Гир, меня ты льстишь молвой напрасной.
Мы победили? Нет, то слух неверный.

Поверишь ты чудеснейшему скоро.
Но вот идет архиепископ; с ним
И Дюнуа.

   О сладкий цвет победы!..
Как скоро плод небесный он приносит:
Согласие и мир!

    Граф, государь,
Забудьте гнев, друг другу дайте руку;
Раздору места нет; за нас всевышний.

Друзья, мое сомненье разрешите;
Я верю вам и верить вам страшусь;
Когда и как столь быстро перемена
Чудесная свершилась?

    Говори.

Шестнадцать было нас знамен; мы шли
Примкнуть к тебе; наш храбрый предводитель
Был рыцарь Бодрикур из Вокулёра.
Но только мы достигли Фермантонских
Высот и в дол, Ионной орошенный,
Спустились… вдруг явился нам вдали
Равнину всю занявший неприятель.
Хотим назад… возвратный путь захвачен;
Спасенья нет; победа невозможна;
Храбрейшие упали духом; ратник
Оружие готов был кинуть; тщетно,
Советуясь, вожди искали средства
К отпору — средства нет… Но в этот миг
Свершается неслыханное чудо:
Из глубины густой дубовой рощи
Выходит к нам девица, яркий шлем
На голове; идет, как божество,
Прекрасная и страшная на взгляд,
И темными кудрями по плечам
Летают волосы… и вдруг чело
Сиянием небесным обвилося,
Когда она, приблизившись, сказала:
«Что медлите, французы? На врага!
Будь он морских песков неисчислимей…
За вас господь и дева пресвятая!»
И вмиг она из рук знаменоносца
Исторгла знамя; с ним вперед, и в страшном
Величии пошла перед рядами.
Мы, изумясь, безмолвные, невольно
За дивною воительницей вслед…
И на врага ударили, как буря.
Оторопев, ударом оглушенный,
Недвижимый, испуганными смотрит
Очами он на гибельное чудо…
И вдруг — как будто стал господний ужас
Ему в лицо — он дрогнул и бежит,
Бросая щит и меч; и по равнине
В единый миг все войско разметалось;
Забыто все; невнятен клик вождей;
Преследуем, разимый без отпора,
Бежит он, глаз не смея обратить:
В реку стремглав и конь и всадник мчатся…
И то была не битва, но убийство;
На месте их две тысячи легло,
Но более в волнах реки погибло…
А наши все остались невредимы.