Василий Сумбатов - Прозрачная тьма - Собрание стихотворений

Здесь небо сияет глубоко
Над бурой спаленной землей,
Здесь воздух прозрачен далеко,
Не скованный дымною мглой.

Завидны здесь тишь и свобода
В пропитанной солнцем стране,
Но так незавидна природа
В лениво-неряшливом сне.

Повсюду кустарник колючий
Разросся – и дремлет в пыли,
Лишай голубеет ползучий,
Оливы сереют в дали.

Внизу – неприветно и дико,
Вверху – там небесное дно.
О, Боже! Как небо велико!
Как здесь лучезарно оно!

Как жаль, что не сеют здесь хлеба,
Средь этих пустынных холмов!
Эх! если бы здешнее небо –
Да к золоту русских хлебов!

Не в нашем, не в земном краю
Твой срезан посошок –
Он помнит родину свою –
Вдали от всех дорог.

Что до дорог тебе земных?
На них – и кровь, и пыль,
И счет шагам ведет на них
Не посох, а костыль.

Нет! Слышу я в твоих словах,
Что с быстрых легких ног
Ты отряхнула едкий прах
Тоски земных дорог.

Ты не с тоской обручена, –
Нет! Мрак тоски глубок!
Когда, кого вела она
На благостный порог?

И не поверю я, что пуст
Мешок заплечный твой, –
В нем пища для певучих уст,
В нем – песен вещих рой.

Зачем же песен вольных глас
Тоски не превозмог?
Зачем в мелодию вплелась
Тоска земных дорог?

Тот, кто крылат, не ищет вех,
Не ведает дорог!
Пусть косит жизнь цветы утех,
Друзей уносит рок, –

Сирени нет, – расцвел левкой, –
Так – и утех цветы;
Уходит друг, – пришел другой,
Но ты – осталась ты!

Певцам задачи нет трудней –
Как быть самим собой,
Не поддаваться злобе дней,
Хранить светильник свой.

Тебе в безрадостные дни
Дар песен вверил Бог, –
Так в песнях ревностно храни
Тоску по небу и гони
Тоску земных дорог

Лежат Гоморра и Содом
Бесформенной недвижной грудой,
Над ними соляным столпом,
Как верный страж, стоять я буду.

Стоять, навек окаменев
За то, что видеть я посмела,
Как Божья месть, как Божий гнев
Не знали меры и предела.

Господний преступив наказ,
Я оглянулась, покидая
Свой дом, когда с небес лилась
На город лава огневая.

Всё виденное навсегда
В моих глазах, и вечно снова
Я вижу то, что без следа
Исчезло в пропасти былого.

Я вижу рыжий пар и дым,
Огонь и кипень серы вязкой
И ставших факелом живым
Людей в предсмертной дикой пляске.

Я слышу вопли матерей,
Прожженным телом защищавших
От лавы маленьких детей –
Невинных, зла не понимавших…

Я осудила суд Творца:
Несправедливо и жестоко
Казнить детей за грех отца…
И вдруг – блеснуло Божье око,

Ударил гром, пронзила боль
Мне сердце, я оцепенела,
И вот – я камень твердый, соль,
Но дух мой не покинул тела…

Он заключен в столпе с тех пор
И ждет суда – за состраданье,
За небу брошенный укор, –
И твердо верит в оправданье.

О взыскуемом отечестве –
Где души начальный дом,
О святилище, о нечисти,
О грядущем, о былом,

О свершеньях уповаемых,
О несчастьях видим сны,
И молчим, и забываем их,
Суетой поглощены.

Всё, что было предуказано
В снах бессчетных, – всё сбылось,
Но осталось нерассказано –
Слов для сказа не нашлось.

Видно, снов язык таинственный
Всё еще чужой для нас,
Видно, с правдою единственной
Наша правда не сошлась.

Не в слове ли – бессмертие для нас?
Не в нем ли человек – подобье Бога?
Все тленны мы и все умрем в свой час,
Но слов бессмертных нам известно много.

В них – и добра благоуханный мед,
И влага зла губительно-хмельная…
Не словом ли был тот запретный плод,
Собрав который, мы лишились рая?..

Со снегом вместе ночь упала,
Но звезд сегодня не найти, –
Весь воздух – ради карнавала –
Наполнен белым конфетти.

Минувшей карнавальной встряски
Не позабудет старец Рим, –
Зима в метельной русской пляске
Три дня подряд кружилась с ним.