Лев Кобылинский - Стихотворения

VI.

VII.

VIII.

IX.

X.

XI.

XII.

XIII.

XIV.

Когда я познакомился с Полем Верленом, мы оба едва достигли 20-летнего возраста, мы оба были молоды и впервые поверили друг другу наши сокровенные чувства, прочли наши первые стихи. Даже сейчас я живо вижу перед собой наши лица, братски склоненные над одной и той же страницей; я переживаю вновь со всей горячностью наши первые восторги, восхищенья и призываю наши прежние грезы. Мы оба были — дети и доверчиво шли навстречу будущему.

Бедный П. Верлен не приобрел житейского опыта, этого холодного спутника на жизненном пути, который грубо берет нас за руку и ведет за собой среди терний!..

Да, Верлен навсегда остался ребенком. Нужно ли горевать от этом? Нет… слишком уж трудно быть в одно и то же время и человеком, и мудрецом; невозможно из боязни упасть не выходить на широкий путь свободной фантазии, не позволять себе срывать розы наслаждения, боясь ее шипов, не касаться крыльев бабочки-желанья, боясь, чтобы она не распалась от прикосновенья руки.

Гораздо счастливее дитя, которое, не избегнув страшных падений, снова встает, заливаясь громкими слезами, но тотчас же забывает обо всем случившемся и снова утешается, смотря на жизнь и природу своими широко раскрытыми от восторга глазами, еще полными слез.

Счастлив поэт, подобно нашему бедному другу, навек сохранивший свою детскую душу, всю свежесть чувства и бессознательную потребность ласки: тот, кто грешит без извращенности, кто горько раскаивается и умеет чисто любить. кто верит в Бога и молится Ему с кротостью в мрачные минуты, кто чистосердечно выказывает все, что думает, и со смешной, но милой неловкостью открывает все свои помыслы, да, тот счастлив!

Счастлив поэт, еще раз повторяю это, столько выстрадавший от болезней его хрупкого тела и испытаний, посланных его скорбному духу… Увы!.. он был — ребенком и поэтому был беззащитен; жизнь постоянно жестоко оскорбляла его.

Но страданье — дань, которую платит каждый гений, а Верлен принадлежал к ним, ибо имя его пробуждает представление о совершенно новой поэзии; в области французской литературы Верлен совершил целые открытия.

Да… Верлен создал свою собственную поэзию, наивную и тонкую, сотканную из оттенков, вызывающую самые нежные волнения чувств, ускользающую и неверную, как эхо; в то же время его поэзия — естественна, живительна, как источник, пожалуй, даже народна; в ней свободные, смелые и отрывистые размеры сливаются в общую сладостную гармонию; в ней искусные строфы кружатся и звучат, словно веселые хороводы детей; в ней стихи, не переставая быть совершенными стихами, незаметным образом превращаются в чистую музыку. Его поэзия — неподражаема, она вытекает из глубины сердца, в ней сочетались все страсти поэта, все его ошибки и раскаянья, вся нежность его души с ее грезами, с ее наивной чистотой и потрясениями.