Федор Сухов - Красная палата

Завопил, заголосил петух…

Час великой кары возвещает.

Крест на церковке твоей потух.

Сам стою с потухшими очами…
Сам во тьму кромешную иду,
Человечьего лишаюсь лика,
Сам накликал страшную беду,
Пагубу великую накликал.
Прогневил всевышнего. А гнев,
Он на солнце красное пролился.
Затемнилось солнце. Больше нет
Над землей встающего провидца.
Благодетеля-то больше нет.

Что глаголю? Что я возвещаю?

Вправду помутился белый свет,
Черной закручинился печалью.
Мертвые выходят из могил,
Желтые показывают зубы,
Не петух — архангел Гавриил
Протрубил в серебряные трубы.

Из лесу загыкала сова.

Не сова — сам сатана хохочет,
В пасть свою не устает совать
Человечьи мослаки да кости,
Грызть не устает, не устает глодать…

Звезды на небе расшевелились.

Господи! Смени на благодать,
Страшный грех обороти на милость,
К падшим милосердие яви —
Обнищали разумом и духом.

На колени, нехристи! Свои
Длани не тяните к шелепугам.

Опускаюсь — возношу себя,
Высоко младеня возношу я.

До еще не стухшего серпа,
Что, о сгибшем солнышке скорбя,
Над березовым слезится шумом,
Льет печаль последнюю свою
На еще не стихшие глаголы…
На коленях пред тобой стою,
Светлую пролей струю,
Господи, поставь стопу свою
На проглоченные тьмою горы.
В долы снидь, дабы развеять темь,
Дабы к свету луговины вышли,
Дабы пястью ивовой плетень
Не держал ни яблони, ни вишни,
Соловья за горло не держал.

Солнышко-то вроде прозрело.

Всех зову, всех поведу в крижал,
Все свое выкатываю зелье.
Бочку непочатого вина
Ставлю на олтарь земли и неба.

Прикуси язык свой, сатана,
Устрашись карающего гнева,
Указующего устрашись перста,
Перст на велий грех наш указует…
Лживые обуглятся уста,
Водяные испарятся струи,
Реки испарятся, а моря,
В соль они, моря-то, обратятся,
Упадет она, и не моя —
Божья длань падет на святотатца.

Солнышко-то спрятало свой лик,
Грозовою тучей замутило.

Грех велик, сором земли велик,
Отвернулось от греха светило.
От сорома дикого оно
Отвратило, опустило вежды,
Не с того ль прогрохал озорно
Ливня очистительного вестник?
Молоньи зеленые пустил,
Значит, нет, не испарятся реки.
Алчущий души моей пустырь
Человека узрит в человеке.
Так ли, Родионыч, говорю?

Так сказать, сам бог тебя сподобил…

Свет весь превратится в головню,
Ежли дьявольской предаться злобе.
Иссушит, испепелит она,
Окаянная гадючья злоба.

Ставлю бочку красного вина
Ради баско сказанного слова!
Веселитесь, люди!

А с чего
Веселиться-то? Болози нету.

Небушко-то сызнова черно,
Ясному и не пробиться свету.
Новая надвинулась напасть.

Господи! За что такая кара?
(Утешая младенца.)
Успокойся, родненький, не плачь…

Плачь, Настасьюшка, слышнее плачь,
Небо-то тебя не услыхало,
Не узрело нашу лебеду.

Моего не разглядело лиха…

(Опустив голову.)
Сам накликал страшную беду,
Пагубу великую накликал.