Виктор Боков - Том 1. Стихотворения

Исток мой главный и родник звенящий,
Я чище и целебней не найду!
И если, как поэт, я настоящий,
То только потому, что мать люблю!

Она мне родина! Ручьи и водопады!
Она мне радость и печаль полей.
И все свои заслуги и награды
Я не себе присваиваю — ей!

Как голуби слетаются слова.
— Давай работу! — требуют резонно.
Они, как в океане острова,
Спасут меня, седого Робинзона.

— Все в сборе?
— Все! —
Еще одно словцо,
Чумазое, явилось из котельной.
— Вставай сюда! Твое лицо
Как раз к моей компании артельной.

Загоготал простой словесный люд
И к новобранцу-слову льнет с допросом:
— Ты где шатался? Признавайся, плут!
— Вниманье! Тишина! Мы после спросим.

Я маршал.
Объявляю смотр словам.
Стоит мое подтянутое войско.
И гул уже несется по рядам:

— Веди в атаку!
Мы с тобой! Не бойся!
Сраженье началось.
Труби, горнист!
Не упусти высокого мгновенья!
Еще минута — и на белый лист
Строку к строке поставит вдохновенье!

Дрозд, наверно, декламатор,
Голос хриплый, хвастать нечем.
Мне, признаться, непонятно,
Почему он назван певчим.

Может, это по знакомству
Или по непониманью?
Слышите, с каким упорством
Он трещит над ранней ранью?

Иль рябины наклевался,
Иль рябиновки напился,
Иль давно не занимался,
Если с первой ноты сбился?!

Дрозд, оставь свои потуги,
Знай, певцы получше были,
Брось лесной вокал, покуда
За нахальство не избили.

Поэты! Не гнушайтесь песен,
Пишите их — они нужны.
Коль рот раскрыть в застолье нечем,
Мы виноваты! Мы должны!

Мы!
Горько мне, что для России
Вам жалко песенной строки.
И выплывают расписные
Халтурщики-текстовики.

Поэты! Это нам позорно,
За это надо нас на суд,
Что высеваются не зерна
В людские души, а овсюг!

Гремлю, как дождь
В водосточной трубе,
Лопаюсь, как спелый
          стручок гороха.
Все, что есть, отдаю тебе,
Моя эпоха!

Фабрики ткут —
        дым из труб,
Станы прокатные сталь катают.
А у меня слова срываются с губ
И за душу жгучим ознобом хватают.

Им нравятся ранние поезда,
Им нравится быть с машинным стуком.
Они нежнее тычинок дождя,
Грубее шершавых солдатских сукон.

Стихи — моя наковальня: тук-тук!
Мои озорные трехструнные песни.
Поэзия! Ты не собрание скук,
Не выставка глупости, чванности, спеси!

Вся как радуга,
Вся как вызов,
Вся как звончатый,
         радостный смех.
Это ты ныряешь с карнизов,
Пробивая мартовский снег!

Я в рай не попаду — я слишком грешен!
Жалеть ли, сокрушаться ли о том?
Мне будет раем громкий дождь черешен,
Который я ловлю горячим, жадным ртом.

Мне будут раем голоса живущих,
Шторм на море и шлюпки вдоль бортов,
Мне будет адом, если в райских кущах
Я не найду простых, земных сортов.

Мне будет адом, если где-то рядом
Любовь подменит бытовой эрзац,
Преследовать начнет ревнивым взглядом
И верностью ненужною терзать.

Жить без любви — преступное увечье,
Уродство, оскорбление земле.
Мне будет раем — правда человечья.
Во всем! И в поцелуе в том числе!

Ревет зима белым зверем,
Поет зима озябшим ртом.
Стучит зима в снежный терем
Своим промерзшим прямым хвостом.

Медведь спросонку спросит:
              — Кто там? —
Зима ответит:
       — Я пришла.
— Чего ты жмешься к чужим воротам —
Своей берлоги не нашла?

Пойдет зима, как беспризорник,
И не прилечь и не присесть.
Ей ветер скажет: — Ты сезонник,
И для тебя — бараки есть!

Зайдет зима в барак постылый
В своих поношенных пимах.
И, удивившись, спросят:
            — Милый,

А где же все?
       — А все в домах!

Коршуны, крылатые пираты,
Разгулялись над сосновым бором,
Разлетались над лесною глушью,
Раскричались над безмолвьем полдня.