Виктор Боков - Том 1. Стихотворения

Ходим у поля,
У горькой полыни.
Детство и школа
Весь вечер в помине.

Все воскресим,
Перепашем в два плуга,
Но умолчим,
Как любили друг друга.

Чувства паводок вешний
Неразлучен со мной.
В сердце, словно в скворешне,
Песен радостный рой.

А на улице вьюги,
Снег, сугробы да льды.
Песню дать им в подруги
До весенней воды?

Дам!
Душа не скудеет,
Жар не гаснет в груди.
Все живое живеет
От щедрой любви!

Мне душно в пуховом снегу!
Подушек дюжина… перина.
И для кого? Для исполина!
Что хочешь делай — я сбегу!

Я не люблю любви ручной,
Мне тошно с томного уютца,
И надо мной уже смеются
Кувшинки заводи речной.

Не смей мне шею обвивать,
Уж лучше хмель пускай задушит!
Я шапку в руки и — виват! —
Леса с таинственною глушью!

Где дебри, где бормочет бор,
Где глухари секутся бровью,
Где родниковый разговор
Льнет к моховому изголовью!

Шелк волос твоих ткал
Вознесенск или Вильнюс?
Я тебя не искал,
Ты сама появилась.

Тук! Тук! Тук! — каблучки.
Плащ крылатый внакидку.
Руки, словно лучи,
Потянулись в калитку.

Алый рот золотист
Не от краски продажной.
Я кричу: — Воротись!
И не думает даже.

Время в трубы трубить
С коммунальных площадок и лестниц:
— Хватит юных любить,
А кому же ровесниц?!

Над рекою хатеночка слеплена,
Не из глины — из веток ольхи.
Вот моя резиденция летняя,
Мой шалаш, где слагаю стихи.

Где учусь по-есенински, блоковски
Забираться к стихам на Валдай,
Где без бубна шаманю по-боковски,
Озорую, как Васька Буслай.

Раздариваю строчки, как янтарь.
Овсом отборным сыплю ассонансы.
Усердней, чем былых времен гончар,
Леплю свои словесные фаянсы.

Я верю, что для этого возник,
Как самоцвет, как радужные дуги,
Как тот в тени пробившийся родник,
К которому спешат напиться люди!

Пусть мне скажут: это не бывает!
Я в стихах заметить не боюсь —
Небо на березу надевает
Голубой неношеный картуз.

От грибов в лесу землетрясенье,
Дыбится земля.
Скажете, что это вдохновенье,
Что придумал я.

На плече у тучи голубь мира.
Молнии блестят, а он сидит,
И воркует в небе мило-мило,
И спокойно на землю глядит.

Скажете, что это не бывает,
Что нельзя так слишком возвышать…
А строка, как лебедь, выплывает
Землю величать и украшать!

За старым пнем, за мягкой гнилью,
Над сбитым бурею стволом
Стремительно, как эскадрильи,
Бьют папоротники крылом.

Трава щекочет грудь пыреем,
Крапива жалит пальцы рук.
Мы все уходим, все стареем,
А жизнь все зелена, как луг.

Все не уймется, все клокочет,
Побеги новые стремит.
Она в свой синий колокольчик
Над старым трухлым пнем звенит.

Дымы января,
Как волшебные всадники,
Толпятся с утра
У меня в палисаднике.

То сизый взовьется
И встанет свечою,
То серый
Сугроб загребает
Ногою.

То темно-гнедой,
Неуемно гривастый,
Припустится с дрожью
По снежному насту.

Все понизу, понизу,
А напоследок
Поднимется наверх,
Крылатый, как лебедь.

Все утро под окнами
Конница дыма
Гарцует и скачет
Неудержимо!

Еще в снегу черемуха,
В глубоком сне ветла.
Мороз! Уйди в дом отдыха,
Нам хочется тепла.

Иди, весна, по кромочке
Своих непрочных льдов.
Вези к нам в легкой лодочке
И радость и любовь.

Надень такое платьице,
Какое любит Русь.
Пускай за шутку прячется
Соломенная грусть.

Иди с дождями теплыми
В обнимку вдоль межи.
А вечером под окнами
Нам сказку расскажи.

О том, как к волку серому
Царевна льнет плечом,
О том, как парню смелому
Все беды нипочем!

Все кажется мне —
Прозвучит из тумана
Над волжскою вольницей
Голос Степана.