Ирина Бем: Орфей: Стихотворения

Ты, может, позабыл? Но молодость свою
Никто и никогда не забывает!
Вот оттого-то я ее пою
И с радостным волненьем вспоминаю,

Как сад шумел, как искрилась вода,
Как под ногами пели травы,
Как проплывало облако курчаво
И первая вечерняя звезда
В потухшем небе трепетно мерцала.

Но бури собирались иногда,
Сад вдруг темнел и хмурилась вода,
Деревья гнулись, листья трепетали,
И небо становилось цвета стали…

Всё это есть и ныне. Но тогда
Свежее были радость и печали.

Мне снились сначала одни расставанья:
Болотистый край, камыши и песок.
И ты, уходя, очарованный странник,
Как в тягостном сне, оглянуться не мог.

Когда на гремящей платформе вокзала
С тобой мы прощались, друзья наяву,
То сердце не ведало, сердце не знало,
Как трудно найти разрывную траву.

И вот, год за годом, мне снились прощанья:
С бурлящей волной уходил пароход,
И ты исчезал, очарованный странник,
В туманную даль голубеющих вод.

И только однажды мне снилось свиданье
(Мне сон этот помнился долго потом),
Мы, за руки взявшись, бежали садами
Средь яблонь цветущих, омытых дождем.

Ужели умру и тебя не увижу?
Ужели, как милость, не будет дано
Хотя бы единое, к смерти пусть ближе,
Но всё же свиданье, хотя бы одно?

Чтоб здесь, на земле еще, повесть разлуки
По дням и годам рассказать не спеша,
Минувшее вспомнить, и, юность порукой,
На всё зазвенишь, как вторая душа!

Моя душа – как горная трава:
Упрямая, суровая, простая…
В минувшее корнями прорастая,
Она текущим тронута едва.

Быть может, ты, товарищ юных дней,
Ни этих мест, ни этих лет не помнишь…
Я их храню, чем доле, тем верней,
Чем доле, тем упорней и упорней.

Как я любила старый сад и дом,
Ту комнату с готическим окном,
Бросавшим сноп таинственного света,
Где мы обедали, читали летом
В прохладном сумраке, в сиянье голубом.

Ты помнишь ли грозой омытый сад,
Где всё в тени и влаге тонет?
Открыты окна, и во тьму летят
Рыдания бетховенских гармоний…

Ты помнишь звон кузнечиков в лесу
И сотен знойное томленье,
Велосипедов мерное гуденье,
Слепящую дороги пологу?

А на опушке к вечеру привал?
От сосен тени падали косые.
Как вкусен хлеб (такой уж не бывал).
Как жарки споры молодые!

«Далекий друг, ты, может, уж не тот
И этих лет порой не вспомнишь даже?
Моя душа вся прежняя, вся та же.
В моей душе всё прежнее живет.

Какая грусть в пустеющих полях,
В холодной мгле осеннего рассвета…
Как неприветлива и тиха эта
Еще недавно шумная земля.

Какая грусть соседей провожать,
Махать платком в туман сырого утра,
И как ненужно вдруг и бесприютно
Бугрится между двух полос межа.

И вот, готовя длинный перелет,
По ниткам-проводам расселись птицы;
И вот уже седой дымок клубится,
И прелой гарью пахнет поворот.

И вот уже славянский листопад
Багрянит стены диким виноградом,
И вот душа, ступая здесь и рядом,
Опять бормочет рифмы невпопад.

Но, золотыми листьями шурша
Под сенью обнажившихся каштанов,
Я в этот раз ей отвечать не стану
И побреду бездумно, не спеша,
На ветви глядя черные каштанов.

Дети на улицах ищут каштаны,
Вот уже осень опять на дворе…
Поутру дремлют седые туманы
На побелевшей, жесткой траве.

Скоро затопим дымные печи:
Алые блики на гладком полу.
Дождь зашумит, забубнит, залепечет
Про непогоду, про стужу, про мглу.

Дом станет тихим. Уютным и тесным,
Дом поплывет, как большая ладья,
И колыбельная первая песня,
Первая песня польется моя.

Вот оно, счастье, суровое счастье:
Мир, отраженный в двух круглых зрачках!
Неторопливое ночи участье…
Полночи звон на далеких часах.

А вот уж и осень!
Как я проглядела весну,
И знойное звонкое лето,
И тяжесть колосьев,
И в каплях смолистых сосну,
И пенье кузнечиков где-то.
Как я проглядела
И звездную синь васильков,
И алость пушистую маков,
И ширь без предела –
Бегущий, шумящий покров
Волнуемый алчущих злаков!
Но всё уже смолкло:
Отблагоухал сенокос,
Давно отшумели колосья;
Угрюмая осень,
Незваный, непрошеный гость,
Охапками листья уносит.