Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Тополиный переулок,
Тихий город Торопец.
Принимал меня в больнице
Незнакомый терапевт.

Он поставил мне диагноз,
На диагнозе — латынь.
Я вертел медзаключенье,
Значит, болен, как ни кинь.

Пил какую-то отраву,
Что-то горькое глотал.
Что-то бабки мне давали,
Что-то сам изобретал.

Охал, ахал, ставил грелки,
Пил микстуру заодно.
Вдруг однажды две сиделки
Мне мигнули сквозь окно.

Встал тогда я, разозлился,
Бросил капли, бросил бром
И по жизни покатился,
Как весенний первый гром.

Улыбалась мать-землица,
Говорила: — Шире шаг! —
И смеялася сестрица:
— Милый мой, давно бы так!

Не жалуйся на жизнь,
Она прекрасна,
Когда идут дожди,
Когда на небе ясно.

Не жалуйся на жизнь,
Она — подарок.
Свет жизни и в ненастье
Очень ярок.

Возьми с ее цветов
Нектар медовый,
Убей любовью к ней
Навет недобрый.

Жизнь — это чудо,
Жизнь — подарок дивный.
Зачем ее корить?!
Дари ей гимны!

Жизнь — вечное звено,
Единство круга.
Все это нам дано
Узнать в объятьях друга!

Узоры на снегу, на дереве,
На белом полотне.
Какое русское радение,
Любовь к своей земле.

Узор, идущий вдоль обочины,
Потом через кювет.
Да это ж выдох вологодчины,
Ее сюжет!

Узоры на столовой ложке,
Что привезли из Хохломы.
Как вяжется он с просьбой крошки:
— Мама, хлебца отломи!

Узор, похожий на созвездие,
На рысь коня,
Узор-печаль, узор-известие,
Признание: — Люблю тебя!

Остался мне в недопитой бутылке
Один глоток.
Но все равно я чистый, юный, пылкий,
Вот так, браток!

А я бегу за станционной ланью,
Кричу: — Постой! —
Подвергнутый жестокому желанью
Игры пустой.

А я все верю, хоть сто раз обманут
В кругу клевет.
Но в сердце радость раннего тумана,
Обиды нет.

В моей суме сухарь да ломтик редьки,
Земная суть.
Текут через меня моря и реки
И Млечный Путь.

Беру свирель, лирически сигналю:
— Я здесь! Я жив! —
Молчит передо мною даль седая,
Глаза смежив.

Быть может, завтра рухну в этот донник,
Сползу с бугра,
Но все равно я рыцарь, не разбойник,
Творец добра!

В баньке я попарился,
Похлестался веничком,
Вышел потихонечку,
Выпил помаленечку.

Вот иду и думаю:
Не богат я, беден.
Но народу нашему,
Обществу не вреден.

В «Волге» ворованной
Не хочу кататься,
Честному положено
Честным и остаться.

Свет в окошке радует,
Тьма в лесу тревожит.
Тьмою и неправдою
Личность жить не может.

Личность рассыпается
От неправды в пепел,
В жалкое создание,
В нравственные степи.

Тьмою и неправдою
Может жить хапуга.
Видно, он для этого
Свинчен очень туго.

Это он ворованным
День и ночь торгует,
Ходит всюду гоголем,
Голубем воркует.

Это он с утра уже
Маску надевает.
И преуспевает,
И преуспевает.

Я поэт не белоручка,
Сам пахал, траву косил.
Доли не придумать лучше —
Труд меня не омрачил.

Только труд нас всех ваяет,
Сиднем можно ли сидеть?
Только труд и позволяет
Честно всем в лицо глядеть.

Хлеборобов воспеваю,
Сам чуть свет встаю, тружусь,
Всюду рифмой поспеваю,
Что скрывать, я тем горжусь.

Родом не из лежебоков,
Не из тех, кто в стороне,
Я, простите, Виктор Боков,
Лень с хандрою не по мне!

Родина моя в заплыве.
Всех нас цель одна зовет.
Как же буду я в отрыве
От больших ее забот?

Родина моя в разбеге,
Век мой громко в рельс пробил.
Не поеду на телеге,
Заведу автомобиль!

Май месяц только тридцать дней,
А молодость того короче.
Ну как не поклониться ей,
За то, что был я непорочен.

Пойду девчонку провожать,
Бывало, целый час прощаюсь,
Осмелюсь руку ей пожать,
На поцелуи не решаюсь.

Достаточно того, что мы
Полны энергии, экстаза.
Как звезды, светим среди тьмы
В четыре юношеских глаза.