Андрей Вознесенский - Авось

Мичман Давыдов."

(Из "Донесения Мичмана Давыдова на квартиру уже под политическим караулом").

"Николай Резанов был прозорливым политиком. Живи Н. Резанов на 10 лет дольше, то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, были бы русской территорией".

Адмирал Ван Дерс (США).

Чин икс: Сравним, что говорит наш Головнин:

"Сей г. Резанов был человек скорый, горячий, затейливый писака, говорун, имеющий голову более способную создавать воздушные замки в кабинете, нежели к великим делам, происходящим в свете..."

Флота Капитан второго ранга и и кавалер В.М. Головин

Чин икс: "А вы, Резанов,

Пропили замок.

Вот иск."

Я должнен также Вашему Императорскому Величеству представить замечания мои о приметном здесь уменьшении народа. Еще более припятствует размножению жителей недостаток женского полу. Здесь теперь более нежели тридцать человек по одной женщине. Молодые люди приходят в отчаяние, а женщины разными по нужде хитростами вовлекаются в распутство и делаются к деторождению неспособными".

(Из письма Резанова Императору).

Чин икс: "И ты, без женщин забуревший,

На импорт клюнул зарубежный?!

Раскис!"

"... они прибегнули к Миссионерам, те не знали, как решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали к отказу, но решимость с обеих сторон наконец всех успокоила. Святые отцы оставили разрешению Римского Престола, и я принудил помолвить нас, на что согласие, но с тем, чтоб до разрешения Папы было сие тайною."

где на эмальке матовой

автограф Их-с..."

"Я представил ей край Российской посуровее и притом во всем изобильной, она была готова жить в нем..."

Я тебе расскажу о России,

Где злодействует соловей,

Сжатый страшной любовной силой,

Как серебряный силомер.

Там Храм Матери Чудотворной.

От стены наклонились в пруд

Белоснежные контрофорсы,

Словно лошади, воду пьют.

Их ночная вода поила

Вкусом чуда и чабреца,

Чтоб наполнить земною силой

Утомленные небеса.

Через год мы вернемся в Россию.

Вспыхнет золото и картечь.

Я заставлю, чтоб согласились

Царь мой, Папа, и твой отец!