Автор неизвестен - Песни былого. Из еврейской народной поэзии

Чтоб был ты богат, как десять купцов,
Чтобы имел ты десять домов,
Чтоб в каждом из этих домов твоих
По десять было бы комнат больших.
Чтоб было в комнатах этих домов
По десять кроватей и тюфяков,
Чтоб лихорадка могла бы бросать
Тебя с одной на другую кровать,
Бросать и трясти
Ночью и днем
В стенах десяти
Богатых хором.

Чтоб у тебя потрескались губы,
Чтоб у тебя выпали зубы.
Чтобы во рту остался
Зуб лишь один, не боле,
И тот чтоб шатался.
Потому что остался
Он для зубной боли.

Сын заплаканный кричит, в колыбельке бьется,
Мать недвижная лежит и не шелохнется.
Плохо, если с малых лет
Матери у сына нет.

Ненакормленный зачах, плачет сын чуть слышно.
С черепками на глазах мать лежит недвижно.
Плохо, если с малых лет
Матери у сына нет.

Кто сынку лицо утрет, волосы расчешет,
Кто кроватку уберет, в горе кто утешит?
Плохо, если с малых лет
Матери у сына нет.

И когда он подрастет, кто его нарядит,
К учителю отведет, на скамью посадит?
Плохо, если с малых лет
Матери у сына нет.

Кто от горя защитит, кто тропу осветит,
Кто его благословит и невесту встретит?
Плохо, если с малых лет
Матери у сына нет.

Бывает, болеет кто-то год или даже два,
Бывает, болит у кого-то рука или голова,
А я больная в кровати лежу и кричу: ой-вей,
Возьми меня, господи боже, в царство свое скорей!

Когда-то была я пригожей, была молодой, ой-вей,
Гляжу, роженица, о боже, последний раз на детей,
Вчера родила я последнего, не ожидала зла,
А вышло, будто сыночку жизнь я свою отдала.

Скорее мужа печального пришлите к постели моей,
Словечко ему прощальное сказать я должна, ой-вей:
Тебе, жена твоя верная, сейчас я скажу «прости»,
Ты будешь грустить, наверное, но ты недолго грусти!

Ты мачеху в скором времени возьмешь для моих детей,
Заранее благословение прими от меня, ой-вей!
Бессильная, что я сделаю, смирюсь со своей судьбой.
Живите, как голуби белые, не хуже, чем мы с тобой.

Я оставляю на свете двух малолетних детей,
Что б ни случилось, пусть лишними не будут они, ой-вей!
Сколько слез за них плачено, знаем лишь мы с тобой,
А из-за этого, младшего, я умру молодой.

Первенца, сына старшего, пришлите к постели моей,
Сыночку слово прощальное сказать я должна, ой-вей!
Прощай, мой сыночек, мой первенец, я сделала, что могла.
Дай, господи, чтобы мачеха к нему не питала зла.

Прощай и ты, сиротиночка, меньший из сыновей,
Ой-вей, ты моя кровиночка, причина смерти моей.
Вез матери ты останешься с самого первого дня
И даже, когда ты вырастешь, не сможешь вспомнить меня!

Поздно, скользко, дождь идет,///
Никого на свете нету.
Только женщина бредет
И поет кому-то песню эту.

«Дочка, я тебя несу
И слезами обливаю,
Брошу я тебя в лесу,
Кто тебя найдет, того не знаю.»

Если добрый человек
Сжалился бы над тобою,
Взял тебя, чтоб ты навек
Дочерью была ему родною.

Станешь старше и умней,
Ты не спрашивай напрасно
Ни о матери своей
И ни об отце своем злосчастном.

«Много он принес мне зла,
Если б я его не знала,
В лес тебя бы не несла
И слезами бы не обливала».

Ой, бурлит река бурливая,///
Вдаль она бежит спеша.
Женщина сидит красивая.
До чего же хороша!

Расстегнув свои одежды,
Кормит мальчика она.
«Мой сыночек, нет надежды,
Бросить я тебя должна!»

Что в несчастье сделать можем мы!
Вот и начало светать.
Не дай бог, пройдут прохожие.
Что я им смогу сказать?

В речке быстрое течение,
Глубока вода, светла,
Рыбкам в речке угощение
Я на славу припасла.

Мой сыночек, что поделаешь —
У тебя плохая мать,
Будут в речке воды белые
На волнах тебя качать.

«Может быть, я — мать бездушная,
А хорош ли твой отец?
Глупая, его я слушала,
А теперь всему конец!»