Алексей Апухтин - Стихотворения

И в своем первом, оставшемся незавершенным, прозаическом произведении Апухтин не выглядит начинающим беллетристом. В главах из романа умело намечены сюжетные линии, даны точные, психологически убедительные характеристики некоторых персонажей. Дело не только в широте дарования автора — в романе чувствуется опыт русской психологической прозы XIX века, прежде всего — толстовской.

Незаурядный талант Апухтина-прозаика проявился в двух его повестях и в рассказе, которые он успел завершить. В прозе Апухтин — тут явно сказался его поэтический опыт — тяготеет к повествованию от первого лица: отсюда эпистолярная форма ("Архив графини Д """, 1890), дневник ("Дневник Павлика Дольского", 1891), внутренний монолог героя ("Между жизнью и смертью", 1892). Повествование от первого лица — знак повышенного интереса к внутреннему миру героя, его психологии. Удачи Апухтина-прозаика, несомненно, связаны с тем, что к этому времени он уже написал несколько больших стихотворений с подробно разработанными сюжетами.

Большинство героев прозаических произведений Апухтина — люди "света". Жизнь людей этого круга писатель знал не понаслышке: он был своим человеком в светских гостиных Петербурга (кстати, взгляд Апухтина проницателен и трезв, а юмор, присущий его прозе, защищает его от морализаторства и дидактизма). Недаром прозой Апухтина восхищался Михаил Булгаков. В одном из писем автор "Мастера и Маргариты" отозвался о нем так: "Апухтин тонкий, мягкий, ироничный прозаик… какой культурный писатель". {См.: Чудакова М. Библиотека М. Булгакова и круг его чтения // Встречи с книгой. М., 1979. С. 245}

Одной из самых плодотворных попыток Апухтина создать объективный образ современного человека, героя восьмидесятых годов, была поэма "Из бумаг прокурора" (1888). Произведение построено как внутренний монолог (или дневник) и предсмертное письмо самоубийцы, адресованное прокурору. Как и многие другие произведения Апухтина ("Сумасшедший", "Перед операцией", "Год в монастыре"), это стихотворение является как бы драматическим монологом, рассчитанным на актерское исполнение, на слуховое восприятие. Обилие прозаизмов, разговорная интонация, частые переносы из строки в строку, астрофическое построение стихотворения — самые различные средства поэт использует для того, чтобы текст был воспринят читателем как живая, взволнованная речь героя.

Герой поэмы "Из бумаг прокурора" во многом близок лирическому "я" самого автора. Косвенным подтверждением этого является деталь, которая в бытовом плане представляется совершенно неправдоподобной: предсмертное письмо прокурору герой пишет стихами ("я пишу не для печати, И лучше кончить дни стихом…"), да и о своих предсмертных записках он говорит как о стихах ("Пусть мой последний стих, как я, бобыль ненужный, Останется без рифмы…"). Но при этом явно заметно стремление взглянуть на такого героя объективно, выявить в нем черты, обусловленные временем, общим строем жизни, историческими и социальными причинами.

Стихотворение имеет документальную основу. Известный юрист А. Ф. Кони, беседы с которым впрямую повлияли на возникновение замысла произведения, писал в своих воспоминаниях: "Апухтин очень заинтересовался приведенными мною статистическими данными и содержанием предсмертных писем самоубийц". {Кони А. Ф. Указ. соч. С. 306.}

Русские писатели — современники Апухтина — показали, какие причины могут привести человека второй половины XIX столетия к самоубийству: разочарование в общественной борьбе, неверие в собственные силы (Тургенев), гордое своеволие человека, утратившего веру в общечеловеческие нравственные ценности (Достоевский), нежелание, невозможность человека с большой совестью приспособиться к нормам несправедливой, жестокой жизни (Гаршин).

Обратившись к злободневной, "газетной" теме, Апухтин попытался изнутри раскрыть сознание человека, которому "жизнь переносить больше не под силу". Что заставило его героя зарядить пистолет и уединиться в номере гостиницы? Утрата интереса к жизни? несчастная любовь? разочарование в людях? душевный недуг? И то, и другое, и третье. Апухтин и не стремился дать однозначный ответ на этот вопрос. "Если бы была какая-нибудь ясно определенная причина, то совершенно устранился бы эпидемический характер болезни, на который я хотел обратить внимание", — говорил он. {Жиркевич А. В. Поэт милостию божией // "Исторический вестник". 1906, № 11. С. 498.}

Вспомним известное некрасовское стихотворение "Утро". Там тот же мотив: "кто-то покончил с собой". Мы не знаем, кто он, некрасовский герой, и почему решил застрелиться. Но весь строй лаконично описанной столичной жизни таков ("на позорную площадь кого-то провезли", "проститутка домой поспешает", офицеры едут за город — "будет дуэль", "дворник вора колотит"), что читатель понимает: в этом городе люди неизбежно должны стреляться.