Алексей Апухтин - Стихотворения

Франциск достиг своей "свободы". "Примитивизм" в нем окончательно восторжествовал. Теперь он беспрепятственно может отдаваться опрощающему воздействию природы. "Темный, свежий бор и ясный дол манят к счастью, миру и покою. Понимал он все, о чем в сырой траве мошки в солнечном луче жужжали, все, что ключ шептал на ложе мха; сердце чисто, дух его свободен"… И поэт набрасывает идиллию, повествуя, как Франциск "сердцем чист, в дружбе со зверями жил, как первый человек в раю".

Демонстрируя значение мотива "опрощения", "легкости", "покоя" в новой литературе, мы забежали несколько вперед. Мы взяли этот мотив уже в его развитом виде. Получить ясное, наглядное представление о любом факте можно только тогда, когда основные элементы этого факта наметились определенно и отчетливо. Имея дело с поэзией Надсона, мы имеем дело с литературным феноменом переходного типа. Наряду с новыми мотивами лирика Надсона содержит отголоски старых мотивов. Правда, она перерабатывает последние по-своему. Но не всегда эта переработка оказывается удачной в смысле выполнения требований новорождающегося искусства. Нередко получаются лишь эскизные намеки на новое.

Вернемся еще раз к ней. к ее намекам.

Содержание, вкладываемое Надсоном в понятие "чистой поэзии", в культ цветов и природы, мы в свое время выяснили. Цветы и природа успокаивают поэта, дарят ему душевное равновесие, покой, освобождают его от сложности и тяжести повседневных переживаний. Это уже свидетельствует о постулате "легкости". Но относительно названного постулата в нашем распоряжении имеются несколько более детальные указания.

Означенные указания дает техника поэта. Присмотритесь к его образам. Большинство из них раскрывает как раз несомненнейшую тенденцию ответить запросам "нового" искусства. Отрешенность от громоздких форм, легкие эластичные движения, легкие эластичные штрихи — вот что характеризует лирику Надсона. Приведем несколько примеров.

Описывается город, выросший из облаков ("Облака"). "Целый чудный город… вырос из залитой мягкими лучами перелетной стаи вешних облаков. Тут немые рощи замок, окружили, там, через ущелье, легкий мост повис". "Вырос храм, и стройный портик обступили мраморные группы… Высоко вознесся купол округленный"…

Из стихотворения "Мелодии": "Погоди: угаснет день, встанет месяц над полями, на пруду и свет и тень лягут резкими штрихами".

Из описания замка ("Царство сна"): "А когда-то нередко ночною порой там пестрели наряды гостей, и с крыльца, под стемневшие своды аллей, извиваясь, сбегали одна за другой разноцветные цепи огней".

Образ ночи: "уронивши ресницы на пламенный взор с ароматным венком на челе, сходит знойная ночь с отуманенных гор к полной неги и мрака земле. Расплелись ее косы… С нагого плеча дымка звездной одежды скользит"… И поэт взывает к ней: "Протяни ж серебристые нити лучей в этой дышащей негою мгле"…

Изображается бег ручья ("Певец"): "Бьется с тихим журчаньем холодный ручей! Серебристая струйка за струйкой бежит, догоняет, целует и тихо звенит".

Панорама южно-французского побережья утром ("Лазурное утро я встретил в горах"…). Утро спускается "кремнистой тропой осыпать лучами залив голубой и зелень долины. Над морем раскинулась зелень садов: тут пальмы качались, там в иглах шипов желтели алоэ, и облаком света дымился миндаль, и плющ колыхал, как узорная шаль, шитье кружевное"…

Черты портрета Герострата55: "мрачно-строгий лоб, и волны черные отброшенных кудрей".

Герострат подходит к старинному храму: "холодный луч луны, скользя по мрамору, из мрака вырывает лепной узор колонн я выступы стены"…

Из стихотворения "Муза": "Я угадывал темные кольца кудрей, очерк уст, горделивый и смелый, благородный размах соболиных бровей и ресниц шелковистые стрелы".

Серый день, в воздухе "нет игры причудливых лучей", "рельефы сглажены, оттенки мутно слиты" ("Бывают дни, когда над хмурою землей"…). И внезапно, "как будто вздох раздастся и замрет, и вечер налетит — порывистый и крепкий. И бросит пыль в глаза и заволнует ветки… Разорван полог туч!.. Природа красками мгновенно расцветилась, и в вышине, в просвет, и блеском и теплом небесная лазурь, сверкая, заструилась"…

Поэт определяет характер своего художественного творчества. Образы рождаются у него именно как внезапный порыв ветра: "Захочу ("Умерла моя муза!") — и сверкающий купол небес надо мною развернется в потоках лучей, и раскинется даль серебристых озер, и блеснут колоннады роскошных дворцов, и подымут в лазурь свои зубчатый узор снеговые вершины гранитных хребтов".