Габриэла Мистраль: Слово о Габриэле Мистраль

На страницах этой Антологии представлено обширное собрание мощной поэзии Габриэлы Мистраль. А также -- образцы ее впечатляющих прозаических текстов. Ибо и та и другая сторона ее творчества -- и поэзия, и проза -посвящены жизненно важным темам, постоянно волновавшим писательницу: школа, религия, общество, индейский мир, природа, география Чили, вся Америка. Темам основополагающим и центральным в каждой из ее поэтических книг и в ее столь своеобразных "посланиях" или "мотивах". Благодаря постоянному цикличному возвращению к этим темам Габриэла Мистраль, несомненно, входит в число создателей современной чилийской поэзии (вместе с космическим, всеземным Пабло Нерудой и "альтасорианцем" и авангардистом Висенте Уидобро); в плане интимном и всечеловеческом она дает имя тому, что не имело имени, кроме как в простонародной речи.

А посему есть вполне основательные причины с радостью и признательностью приветствовать издание Антологии произведений Габриэлы Мистраль на русском языке. Что особенно примечательно -- изумительное творчество "чилийской сельской учительницы" и поэта с мировой славой появляется на языке изумительного Толстого. Тут следует напомнить, что Габриэла Мистраль была усердной читательницей русской литературы своего времени, а также страстным пропагандистом великих русских романистов (например, статья "Слово о Максиме Горьком"). Сам Пабло Неруда в своих воспоминаниях "Признаюсь: я жил" свидетельствует, что создательница "Отчаяния" открыла ему дверь в мир русской литературы: "Я могу сказать, что Габриэла Мистраль приобщила меня к серьезному и беспощадному взгляду на мир русских романистов и что Толстой, Достоевский, Чехов вошли в круг моих самых любимых писателей".

Поэтическое наследие Габриэлы Мистраль хотя невелико по объему, но весомо. Сама она без какого-либо стеснения признавалась: "В моем скромном творчестве живет чилийский дух -- сдержанность и суровость". Этакий камень, скатившийся с горной гряды, -- в нем дерзкий вызов и изумление. И однако ее "скромное творчество" мужественно отстаивает значение духовных, общечеловеческих ценностей, любовь к родным местам, к сельским просторам, к творческому духу латиноамериканских народов. Здесь источник ее поэзии, объемлющей и легендарное прошлое, и магические, и космические мотивы.

Парадоксальным образом почти все произведения Габриэлы Мистраль публиковались сперва за границей, а не в ее родной стране. В Нью-Йорке вышел сборник "Отчаяние" (Институт Испании, 1922) -- первая ее книга, когда духовным и географическим обрамлением всего ее творчества были атмосфера и пейзажи Патагонии, этой чилийской территории, являющей собой воплощение пустынного и далекого Юга.

В почти молитвенном обращении к своему будущему читателю Мистраль говорит: "Да простит мне Бог эту горькую книгу, а также да простят мне ее люди, для которых жизнь сладка".

Впрочем, стихи этой книги не только горьки; в нее входят доверительно-трогательные баллады, часто выстроенные в форме живого, непосредственного диалога, -- что придает особый характер всему сборнику, в конечном счете, посвященному любви. Здесь и школа, где поэтесса прошла курс человечности ("Сельская учительница"), и стихи религиозные, простодушно благочестивые, почти молитвенные ("Страстная пятница"), любовь и скорбь, с их романтикой, ревностью и трагедией ("Баллада", "Вопросы", "Сонеты смерти") -- во всех них жарко пылает страсть и безоглядность, здесь существование и жизнь, как они есть. А ее "Пейзажи Патагонии" дают типический -- в плане поэтическом и географическом -- образ природы у Магелланова пролива, на краю света.

"Нежность" (издательство "Сатурнино Кальеха", Мадрид, 1924) являет собой одну из самых прекрасных и мастерских книг Габриэлы Мистраль: шуточные стихи, хороводы, рассказы о мире, заклинания и "песни экстаза". Это отнюдь не ребячливые безделки, даже не собственно детские стихи. Здесь мы найдем сны и неожиданные образы, страхи и безумства, и навеянные фольклором песенки-считалки; в реалистических поэтичных рассказах, в воссоздании и описании детства, в пылком порыве к миру и к людям ("взрослым тоже нужна колыбельная, чтобы в их сердца снизошел покой" говорит сама Габриэла Мистраль), -- во всем сквозит нежность и человечность.

В этих коротких стихах ("Колыбельная", "Неразлучные"),в их фантазиях и заклинаниях ("Страх", "Песенка о смерти"), в зрительных, чувственных образах ("Цветная ронда") -- простота и своеобразие тем, с их постепенным и все более глубоким развитием, а также -- становление авторского почерка -демифологизирующего, увлекающего и будоражащего. Но главное, в "Нежности" прославлена человечность (хоровод "Дай руку") и представлены сюжеты, говорящие об ибероамериканских корнях поэтессы: начиная с этнических черт ("Песнь кечуа") и до американской флоры ("Хоровод древа сейбы"). С другой стороны, во многих из этих стихотворений, полных нежности, вполне осознанно продолжается древняя, мудрая устная традиция предков из долины Эльки, характерные мистралианские глаголы "aupar", "repechar", "voltear" или колоритная лексика, специфическая для долины Эльки: "agriura", "sembradio", "sollamadura". И всяческие истории, байки, со свойственным им языком, ритмом и разговорной интонацией, -- рассказанные с уменьем и очарованьем.