Всеволод Емелин - Болотные песни

Как парламент, жующий фронду
(Как писал Мандельштам про что-то),
Не идет Гора на Жиронду,
А идет Гора на Болото.

Я видел, как крепнет сословий вал,
Кроша под ногами лед,
И громко на деньги Госдепа орал:
Что, мол, Россия вперед!

Нас было больше, чем в январе,
Был каждый одет в мутон.
Но меньше, чем на Поклонной горе,
О чем я узнал потом.

Используя административный ресурс,
Свезли туда за отгул
Тех, кто за единственно правильный курс
И чтобы Кремль не свернул.

Там не было интеллигентных дам,
Одетых опять же в мутон.
Рабочие люди стояли там
В платье совсем простом.

Вели митинг в бедных лохмотьях
Комиссары рабоче-крестьян —
Политобозреватель Леонтьев,
Знатоки Вассерман, Кургинян.

Там, говорят, выдавали по сто
Доброй российской водки.
И меня обещали огреть веслом,
Чтоб не раскачивал лодку.

Они защитят законную власть,
Они не допустят обмана.
Короче, Болотная дождалась
Реакции Вассермана.

И белые шарики сдулись,
Не видно новых идей
На фоне противостояния
дворов и улиц,
Гор и площадей.

Только Быков — певец болот,
Утверждает с надеждой и верой,
Что Болото Гору сожрет,
Как во времена Робеспьера.

Митинг на митинг, кирпич на кирпич,
А там и на брата брат.
Кто-то не может, сказал Ильич,
А другие и не хотят.

Смотрю, как сгущаются облака,
Чую как Вознесенский Кучума,
Вижу дизайнера Железняка,
Разгоняющего Госдуму.

Вижу расстрелы и пытки,
Пожары московских окраин.
Нет, не зря вымостил плиткой
Тротуары Собянин.

Надевай пугачевский тулупчик,
Вынимай пару верных нунчак,
Выбирай — ты с Кристиной Потупчик
Или все-таки с Ксюшей Собчак?

Выдвигайся сурово и мощно
На последний решительный бой,
Где схлестнется Болотная площадь
С полусрытой Поклонной горой.

Где с одной стороны копирайтер
Упадет на краснеющий наст,
А с другой стороны гастарбайтер
Или даже арбайтер не гаст.

Опять над площадью Болотной
Седая опустилась мгла
И, как портянкою пехотной,
Грядущий день заволокла.

Мороз, угрюмый воевода,
Здесь совершает свой дозор.
Нет ни айпедов, ни айфонов.
Не слышно выкриков: «Позор!»

Возле замерзшего канала
Уж не ликует карнавал,
Недолго музыка играла,
Недолго фраер танцевал.

Ах, как играла эта музыка,
Вились различные флажки.
Но все рано был круг их узок
И от народа далеки.

Все наболевшее на сердце
С трибуны громко огласили,
И хоть какого-нибудь Герцена,
Наверно, все же разбудили.

Я лихорадочно активный
Стоял здесь тоже среди вас,
Пусть я совсем не креативный
И ни хрена не средний класс.

Сорвался мой высокий голос,
Остыл мой юношеский пыл,
А на Поклонной встал анчоус,
Свободы Солнце проглотил.

О, жертвы мысли креативной,
Вы уповали, может быть,
Что вы настолько эффективны,
Чтоб в этой схватке победить?

Но есть награда за страдания
И не пропал наш скорбный труд —
Премьер-министр дал указание,
Что время зимнее вернут.

Не зря я заходился криком,
И гнев зашкаливал за край —
Три дня рождественских каникул
Теперь перенесут на май.

Теперь не предаваться пьянству,
Здоровью причиняя риск,
А каждый будет свой участок
Мотыжить, как святой Франциск.

И автотранспорт с спецсигналами,
Возможно, будет сокращен.
Таких реформ страна не знала
Аж со столыпинских времен!

Как в прошлом Анна Ахматова
Страдала неудержимо,
Так сегодня Чулпан Хаматова
Пала жертвой режима.

Произвела пиар,
Сказав: «Мой выбор — Путин!
Он держит ответ за базар,
А не какой-нибудь трутень».

Сразу у нас в сети
Началась вакханалия,
Ну как до такого дойти?
Ясно — пытали ее.

Справедливы и строги,
Пишут блогеры в блог,
Видимо, ей на ноги
Надели испанский сапог.